Она проигнорировала его вопрос.
— Назови три причины, по которым ты сделал то, что сделал.
Он прищурился.
— Зачем?
— Я… ну… — Она пожала плечами, изо всех сил стараясь казаться непринужденной. — Я беру у тебя интервью на должность моего помощника.
Учитывая, как сильно он хотел получить эту работу, он снова выбрал честность.
— Во-первых, Люциен и Сабин были лидерами Элитной Гвардии Зевса, и я надеялся, что их уволят. Во-вторых, мне нравилась Пандора, и я не хотел, чтобы ее казнили, если план «украсть и открыть» удастся. В-третьих, я попытался поговорить с ребятами о своих опасениях, но они проигнорировали меня, и я решил, что они заслужили провал.
— Значит… назло?
— Да, — признался он.
Между ними повисла тишина, напряженная и гнетущая, ее мысли явно кружились. Он открыл было рот, чтобы пояснить, но передумал и промолчал. Он хотел, чтобы Лейла возжелала настоящего Галена, а не какого-то фальшивого красавчика.
Кроме того, если он скажет еще что-нибудь, то скорее оттолкнет ее, чем привлечет. С его хрупким цветком нужно обращаться очень осторожно. Но ждать Галену всегда было нелегко. Когда он хотел чего-то, он хотел этого сразу. А Лейла… ее он хотел больше, чем кого-либо другого.
— А что мы будем делать, если Кронос или Люцифер найдут нас? — спросила она.
— Они этого не сделают, здесь ты в безопасности. Никто не знает, что я владею этой реальностью, и никто не сможет войти сюда без портала. Немногие бессмертные владеют магией, необходимой для портала, и ни у одного ублюдка нет Привратника в штате.
Даже у Гадеса его не было, хотя ходили слухи, что сын Гадеса — Уильям обладал такой способностью в ограниченной степени.
Наконец Лейла кивнула.
— Я ненавижу торговаться, но другого способа договориться не знаю. Ты защитишь меня и поможешь преодолеть мои страхи, все мои страхи, двигаясь в удобном для меня темпе, а я… — Она прикусила нижнюю губку, очевидно, по привычке. — Что ты хочешь взамен?
Нет смысла размышлять.
— Тебя. Я поглощу каждый твой дюйм, если ты когда-нибудь дашь мне разрешение, — сказал он хриплым от желания голосом. — А сейчас мы поужинаем.
Глава 6
После того как Лейла вернулась в свою спальню, Гален отправил Фокс ряд инструкций. Затем нашел и прочитал письма, которые Лейла написала, но так и не отправила. Как он и надеялся, некоторые из них можно разобрать.
Ее ответы варьировались от «оставь меня в покое» до «никогда не переставай хотеть меня» и «я никогда не испытывала настоящего удовлетворения до нашей интерлюдии в баре. В аду я была частью собственности, переходящей от одного насильника к другому. Я ничего не хотела. Я была НИЧЕМ. Но для тебя, думаю, я имею значение».
В этот момент слова расплылись. Потому что ему в глаза попала пыль.
Он чувствовал то же самое по отношению к ней. Возможно, он не имел для нее никакого значения — пока — но в тот момент, когда он вошел в нее, был единственным и неповторимым моментом, когда Гален испытал настоящее удовлетворение. Впервые в жизни им овладело что-то иное, чем ненасытная жажда власти. На самом деле, этот голод даже был на какое-то мгновение утолен. Она поглотила его мысли и поработила тело.
В своих письмах Лейла также упоминала, что хотела остаться с ним после того, как они занимались сексом, и задавалась вопросом, какой была бы ее жизнь, если бы она выбрала иной путь.
Он не мог изменить прошлое ради нее, но мог сделать все возможное, чтобы улучшить ее состояние… и ни один другой мужчина с ним не сравнится.
«Другой мужчина… прикасается к моей женщине…»
«Я убью его».
Гален принял душ, тысячу раз почистил зубы и очень тщательно оделся к предстоящему ужину. Все это время он дрожал от нетерпения. А не от нервов. Нет. Только не у него. Он никогда не нервничал.
Он проверил свое отражение в зеркале во весь рост в поисках недостатков. Ни одного. Темный костюм в тонкую полоску, сшитый из тончайшего шелка, который только можно было купить за деньги, имел вырезы для крыльев, застегнутый на белые пуговицы, облегал его значительные мышцы. Да уж. Он выглядел так хорошо, что влюбился сам в себя. Его светлые волосы казались растрепанными ветром, но в то же время идеальными. Осмелится ли он упомянуть о блеске в своих электрически голубых глазах?
Сомнения Лейлы растаяли бы, как мороженое в жаркий летний день. И как ее трусики.
«Если только она не использует тебя как замену Аэрона».
Он напрягся. Очевидно, Ложная Надежда и Зависть собирались испортить ему вечер. Какая жалость. Ничто не могло его испортить. За исключением длинного списка эмоциональных ловушек, конечно. Его прошлое. Его настоящее. Его будущее. Его норов. Слишком сильный напор. Слишком слабый напор. В принципе… все в нем.