Несколько дней Мордан промучился без капли скумы. Для Ныряет-Глубоко они дались ещё тяжелее. Но когда, накопив нужную сумму, оба явились к Сибору, торгаш заявил им, что цена временно выросла вдвое.
— С какой стати?! — возмутился Мордан.
— Нет поставок из Морровинда, корабли не ходят из-за осенних штормов. У меня осталось совсем немного.
Как ни возмущались данмер и аргонианин, но купец не уступил ни септима, и они вновь купили один сосуд на двоих. Всю дорогу до порта Ныряет-Глубоко стенал и ныл, умолял отдать скуму ему, твердил, что ему намного хуже, чем Мордану, а значит, ему нужнее. Мордан, конечно, на это никак не соглашался, и уже в порту между ними началась настоящая драка. Мордану удалось завладеть заветным сосудом, но ящер пытался вернуть его себе. Поначалу они обменивались толчками и тычками, а потом Ныряет-Глубоко как-то умудрился вырвать скуму из рук Мордана и попытался убежать. Мордан кинулся за ним, догнал, повалил и вцепился ящеру в горло. Аргонианин сначала пытался сорвать руки Мордана со своего горла, а потом впился когтями противнику в лицо. Мордан взревел от боли, чувствуя, как острый коготь ящера насквозь протыкает ему щёку и упирается в стиснутые зубы. Он выпустил горло Ныряет-Глубоко, дёрнулся, ещё больше раздирая щёку, а потом с размаху ударил аргонианина кулаком в висок. Ящер дёрнулся и обмяк. Тогда Мордан быстро обшарил его и нащупал заветный сосуд. Кровь хлестала из разорванной насквозь щеки, заливая самого Мордана, Ныряет-Глубоко, заснеженные камни портовой мостовой. Но Мордан не чувствовал боли. Он боялся лишь, что через дырку в щеке скума может пролиться, поэтому плотно зажал её ладонью, прежде чем зубами сорвать пробку и вылить в рот всё содержимое сосуда. Скума привычно обожгла горло и пищевод, в ушах зашумело. Мордан поднялся, минуту постоял, покачиваясь из стороны в сторону, попытался пойти в барак, но споткнулся об лежащего на спине Ныряет-Глубоко и упал, больно ударившись лицом о камни. Кажется, на минуту-другую он даже потерял сознание, а когда пришёл в себя, то увидел рядом с собой кого-то высокого и худого, закутанного в чёрный плащ. Рядом с ним был Склизкий-Хвост, чуть позади них — Джа-Шебек и Нивам-Ба.
— Эти что ли? — хриплым голосом спросил незнакомец и брезгливо ткнул носком сапога руку Мордана.
— Да, эти, — ответил Склизкий-Хвост.
— Совсем какая-то дрянь, — проворчал высокий. — Впрочем, это неважно. Ладно, грузите их в баркас.
Потом он заметил, что Мордан на него смотрит, наклонился, что-то пробормотал, и разум Мордана погрузился в беспросветную тьму, на самое дно и глубже.
Глава 5
Крик Стамонта
Боль. Холод. Плеск воды. Запах мокрого дерева. Эти первые ощущения пришли к Мордану, когда он обрёл сознание. С трудом он разлепил глаза, и огромный пугающий незнакомый мир ринулся на него. От яркого света резало глаза, всё вокруг плясало и шаталось, и было непонятно, что это за «всё» и где это «вокруг». Он лежал на чём-то деревянном и неровном, вокруг были деревянные стены неопределённой высоты, крыши над ним не было, и высоко над головой простиралось высокое грязно-серое небо, в котором кружили редкие птицы. Было зябко, его всего трясло, задеревеневшие руки и ноги плохо слушались. Напрягая все силы, удалось приподняться и оглядеться. За стенами обнаружилась вода — тёмная, с виду глубокая и холодная, судя по плавающим в ней там и сям льдинам. Кроме воды и льдин больше не было ничего: ровная сизая гладь до самого окоёма, где она смыкалась с чуть более светлым небом.
— Очнулся? — послышалось откуда-то сзади.
Мордан повернулся, с трудом ворочая онемевшей шеей, и это движение отдалось болью в правой щеке. Он увидел сидящего незнакомого мужчину, укутанного в чёрный плащ, и его вид как-то соединил вместе и дощатые стены, и небо с птицами, и льдины в воде. Мордан понял, что он куда-то плывёт в большой лодке вместе с этим незнакомцем, сидящем на поперечной доске между бортами.
— Ты кто? Где я? — с трудом выговорил Мордан. Язык во рту плохо ему подчинялся и еле ворочался.
— Меня зовут Баркаан. И ты — на моём баркасе. Ты, кажется, Мордан?
Незнакомец в чёрном плаще имел длинные седые волосы, зачёсанные за уши и спускавшиеся с двух сторон на плечи. Узкое костистое лицо, особый разрез глаз и форма ушей выдавали в нём альтмера, высокого эльфа. Левый глаз Баркаана был затянут бельмом.
— Да. Я Мордан. У тебя есть скума? — задал Мордан единственный важный для него вопрос.
— Скумы у меня нет, — ответил альтмер, и Мордан разочарованно хныкнул.
— Но сейчас она перестанет быть тебе нужна, — сказал Баркаан, встал, шагнул к Мордану и присел рядом. — И твоему другу тоже.