Если кто-то уронил бы свой факел, то поджег бы ветки и медленно сгорел бы заживо, возродились, а затем вновь сгорели. Один из самых мучительных концов, который может испытать бессмертный.
От каждой жертвы исходили волны боли и безнадежности, и да, его кожа покрылась мурашками. Каждой частичкой своего существа Бьорн жаждал избавить бессмертных от страданий. Его природа требовала этого, как Посланник, он жил ради искоренения зла. Но…
Во время своего первого визита сюда он поддался своему желанию помочь и освободить жертв от пик. За эти усилия Алана дала почувствовать вкус того наказания, против которого он боролся: двадцать четыре часа провел на пике.
Ему понадобились недели, чтобы полностью восстановиться.
Его руки сжали воображаемые рукояти мечей. «Нужно им помочь».
«Нет! Нужно держаться». У него есть план. Однажды, когда он найдет способ разорвать связь между ним и Аланой и выжить, он вернется. Освободит каждого пленника и заставит Алану испытать то же самое, прежде чем убьет. Кроме того, сегодня он должен поддерживать силы, насколько это возможно.
Он ускорил шаг, кончики его крыльев собирали грязь с земли. Как только он покончит с Аланой, то должен разобраться с Фокс раз и навсегда.
Фокс… Предвкушение забурлило в его венах. Бьорн не мог дождаться, когда вдохнет ее приторно-сладкий аромат, ощутит восхитительный жар ее тела или взглянет на завораживающие черты. Ему даже нравилось с ней разговаривать, женщина обладала острым умом, который его привлекал. Она также продемонстрировала талант скрывать свои эмоции, заставляя его копать глубже и обнаруживать правду под беззаботной оболочкой.
Тот факт, что он возбудился во время разговора с убийцей, не имел значения. Его член отреагировал на брошенный вызов, но разум не отреагировал — нет — и никогда не будет.
На языке появился отвратительный привкус, и Бьорн нахмурился. Вкус лжи. Неужели он только что соврал себе? Возможно. Ладно, точно. Сдержанность Фокс так отличалась от навязчивости Аланы, что не могло не понравиться.
«Осторожно». Алана, Королева Теней, всегда чувствовала, когда Бьорн испытывал к кому-то симпатию… и уродовала его лицо. Она верила, что владеет его душой, духом и телом.
По ее мнению, никто больше не имеет права играть с ее игрушкой, хотя он ничем не поощряет ее ухаживания. На самом деле он поступал наоборот. Всякий раз, когда она приглашала его в свою постель, он отказывался. Не собирался притворяться, что страстно желает того, кого презирает.
К его радости, каждый отказ приводил ее в ярость и смущал. В конце концов, она перестала приглашать.
Мучительный крик эхом разнесся по пещере, вырвав Бьорна из мрачных раздумий. Он раздраженно прижал язык к небу. Отвлечение стояло первым в списке убийц воинов.
И снова он ускорился. Когда достиг конца темного коридора, то остановился, чтобы придать лицу нейтральное выражение и поднять подбородок. Затем вошел в тронный зал Аланы. Его окутал ледяной воздух, изо рта вырывался пар при дыхании, создавая призрачную оболочку. Или оживший кошмар. Разноцветные кристаллы свисали с потолка и сверкали в свете факелов. Ну-ну. Эти факелы были прикручены к пикам — их не держали люди. На него нахлынуло облегчение.
Армия Теней выстроилась вдоль известняковых стен. Вокруг королевского помоста располагался сенот, наполненный чем-то похожим на моторное масло. А в центре платформы возвышался трон из черного тумана.
Алана сидела на нем, выпрямив спину и закинув ногу на ногу. Она нетерпеливо барабанила длинными острыми ногтями по подлокотникам.
Она водрузила на свою массу серебристо-белых волос зазубренную рубиновую корону и переоделась в более откровенное платье-шарф того же оттенка, что и рубины. Каждый ее палец украшал кольцо с драгоценными камнями, а по ногам спускались бриллиантовые нити, создавая видимость юбки. При каждом движении нити перемещались, демонстрируя больше кожи. На ногах красовались туфли с бриллиантами.
«Красотка снаружи, и отвратительный монстр внутри».
Ксерксесу понравился бы этот наряд, а может и сама женщина. Он предпочитал хладнокровных, требующих к себе повышенного внимания девиц, которых он мог приручить. И все равно Бьорн предпочитал дурацкую футболку Фокс.
Заметив его, Алана самодовольно улыбнулась.
— Должна признать, послушание — твое лучшее качество.
Он остановился в двадцати футах от помоста Аланы. Предполагалось, что Посланники должны все любить, ненавидя только демонов, магию, злые слова и действия, но не личность, ответственного за магию, слова и действия. Но… «Ненавижу ее!»