Раньше Бьорн поставил бы свою жизнь, что ублюдок умрет, защищая ее. Лишь бы доказать, что люди под его опекой в безопасности. Сейчас? Почувствовав все зло, исходящее от парня, Бьорн скорее поверит, что Уильям с радостью будет ее пытать.
— Мы допросили всех, кто находился в непосредственной близости при нападении Уильяма, — сказал Ксерксес. — Даже побеседовали с Воином из твоей хижины. Очевидно, он решил убить Фокс, чтобы спасти тебя от ее влияния. В настоящее время он прикован наручниками к своей кровати. Мы спасли его для тебя. Остальные утверждали, что Уильям переместился с Фокс, как только ты упал. Никто не знает, куда он ее забрал, но его заметили внутри его дома без нее. На самом деле, там есть другая женщина.
«Он умрет с криком!» Затем до него дошла остальная часть информации Ксерксеса, и Бьорн похолодел. Фокс говорила правду. Все ее действия были продиктованы самообороной. «И я наказал ее за это».
Кто сильнее заслужил наказание? Посланник, который надеялся восстановить справедливость, или Бьорн, который предал ее доверие?
Она говорила ему, что так случится. Она даже сказала ему, что случится, когда он узнает правду. Как бы он хотел ее вернуть, но у нее уже нет заинтересованности к примирению.
Его охватила паника. «Я обидел ее. Ужасно обидел, и теперь она ушла». Если бы он сделал это, если бы убил ее, а потом выяснил правду… «Никогда бы себе этого не простил».
— Никто не может понять, почему Уильям ударил тебя кинжалом и скрылся с ней, — сказал Тейн, нахмурив брови.
— Я выясню. Каким бы ни был ответ, я накажу его. — Охваченный тошнотой и отчаянием, Бьорн свесил ногу с койки. Ему нужно ее найти, извиниться и вымолить прощение.
Ксерксес схватил его за плечо и попытался уложить обратно.
— Тебе нужно отдыхать. Скажи нам, что ты хочешь сделать, и мы обо всем позаботимся.
— Нет, я должен сделать это сам.
Он помог устроить это беспорядок, и он же его и исправит.
Глаза Тейна расширились.
— Ты любишь ее. — Фраза прозвучала как утверждение, а не вопрос. — Она сводит тебя с ума, раздражает и сердит, так же как Элин меня, прежде чем я признался в своих чувствах. Но, невзирая на это, ты никого другого не хотел бы обнять, да? Никого другого не хотел видеть или говорить. Никто другой не заставляет тебя улыбаться и смеяться.
Да!
— Я не могу ее любить. Едва ли, — прохрипел он, качая головой. — В ту секунду, когда я поверил в ее предательство, часть меня решила, что казнь — неплохая идея. Влюбленный мужчина доверился бы своей женщине.
— Для мужчин типично бороться со своими чувствами, — сказал Тейн.
— Бьорн. — Ксерксес похлопал его по плечу. — Я наблюдал за тобой и этой женщиной. Она изменила тебя к лучшему. Ты смеешься и улыбаешься. С нетерпением ждешь начала каждого дня. Ты больше не боишься утра. Ты вырос. Сегодня ты оступился. Завтра поступишь лучше.
— Не завтра. Сейчас. Я должен ее найти. — Затем, примет она обратно Бьорна или нет, он поговорит с Захариилом. Она убила тех десятерых, да, но наказание должен получить Недоверие, а не Фокс, которую уже выпороли, отравили, поранили и закидали камнями.
Если Захариил будет настаивать на смерти Фокс, Бьорн может потребовать подмену. Он втянул воздух. Да. Да! Потребовав подмену, он на законных основаниях станет дублером Фокс. И примет ее наказание, гарантируя, что другие Посланники не причинят ей вреда за это преступление… никогда. Бьорн умрет, но Фокс станет свободной.
«Возможно, я люблю ее».
— А Уильям? — спросил Тейн. — Я удивлен, что он вообще что-то сделал… отвлекся от своего собственного пленника.
— Ему не следовало отвлекаться. За свои действия Уильям умрет сегодня. — Он встал на удивление устойчивые ноги. Судя по освежающему вкусу во рту, его друзья отдали ему последние капли Воды Жизни. Благословение и проклятье. Если Фокс понадобится Вода, чтобы пережить все муки, которым ее подверг Уильям…
Бьорн вышел из здания, и его окутала жара. Пот выступил по всему тел и потек струйками. Он прошел сквозь море Посланников, все еще строящих хижины, излучая угрозу при каждом шаге. Тейн и Ксерксес шли по бокам. Мудрые Воины убирались с его пути, пока он шел к крепости Уильяма. Несколько членов его армии заметили это и присоединились к процессу.
— Что мы делаем? — прошептал один из них другому.
— Разве это важно? Если наш лидер сражается, то мы тоже сражаемся.
Ни один охранник не встретил их у входа, а двери оказались не заперты. Бьорн без промедления вошел внутрь, оказавшись в огромном холле. Он отметил планировку — и препятствия на своем пути — при быстром осмотре. Пол, выложенный черно-белой плиткой, покрывала золотая филигрань. На фреске, изображающей битву в аду, вероятно, спрятан тайный ход. На приставном столике стояли хрустальные вазы, наполненные розами всех сортов.