— Почему бы нам не обвинить Алану во всех наших проблемах, а? — Фокс прижалась к нему, прижалась к мужчине, которого обожала. — Я люблю тебя, Бьорн.
— Я тоже люблю тебя, лисичка. Так сильно. — Он провел кончиками пальцев вдоль ее позвоночника вниз. — Навечно.
— Навечно, — повторила она, искренне улыбаясь впервые с момента их разрыва.
Их отношения начались с трудностей, и они наделали кучу ошибок, но все это время Бьорн был источником уюта, силы, веселья и похоти. И навсегда им останется.
С Элитной Семеркой у себя за спиной, будущее представлялось дикой поездкой, и Фокс с нетерпением ждала каждого момента.
Эпилог
— Прошу, добро пожаловать. — Фокс отступила, освобождая проход в ее хижину. Ту, которую теперь делила с Бьорном. Их дом. Она официально переехала с полного одобрения Клириси, Захариила, Тейна и Ксерксеса. — Вы опоздали всего на час.
— Мы опоздали на пять минут, — сказал Гален.
— Нет. Если бы ты пришел на десять минут раньше, тогда бы опоздал на пять минут. Но задержавшись больше чем на минуту, ты опоздал на час. Простая математика. — Фокс взмахнула ресницами, вся такая сладкая и пряная.
Посланники позади нее рассмеялись. Они в каком-то роде ее полюбили. Она сразилась с Люцифером и выиграла, а затем предупредила других об его фокусах. Повержен ли он навсегда? Нет. Но их шансы на победу увеличились.
Гален и Легион вошли в хижину, обняли и перевели взгляд на Бьорна, который стоял рядом. Ему нравилось держать ее в поле зрения. Вероятно, когда большой парень любил, он оберегал ее ценой своей жизни, как и она охраняла его.
Здесь были Повелители Преисподней и их Леди, Пандора, Баден со своей женой Катариной, а также множество Посланников и несколько Князей. Он общались как старые друзья, и Фокс наслаждалась каждой секундой.
«Посмотрите-ка на меня. Словно какая-то гламурная хозяйка Преисподней».
— Эй, ты, — бросила она Уильяму Вечно Похотливому. Настоящему Уильяму. — Положи механический топор, который я собрала. Это для Бьорна.
— Я принимаю, спасибо, — беззастенчиво сказал Уильям, засовывая топор себе под пиджак.
— Ты, — выплюнул Гален Бьорну, заставляя ее снова обратить внимание к входу.
— Да. Я, — сказал Бьорн, кивнув, просто подтверждая.
Фокс прикрыла улыбку рукой.
— Бьорн более чем компенсировал мое похищение. — Она похлопала своего мужчину по мускулистой груди. — Я пригласила вас в наш дом, потому что хотела бы, чтобы вы зарыли топор войны, только не друг в друге.
Легион пихнула Галена локтем и встала перед ним, чтобы протянуть руку Бьорну. Когда он ее пожал, она заломила его руку ему за спину и повалила на пол. Затем потерла ладони друг о друга в знак хорошо выполненной работы и прошла вглубь хижины.
— Здесь есть какая-нибудь еда? Я умираю с голоду.
В этот раз Фокс не смогла скрыть улыбку.
— Мои закуски состоят из виски с амброзией и роскошными нотками «не нравится, не ешь».
Она помогла Бьорну подняться на ноги.
— Знал, что она провернет подобное, — пробормотал он, Обнимая Фокс за талию, и она открыто рассмеялась.
— Конечно, знал, малыш.
Она похлопала по его выпуклым бицепсам, возможно, слегка сжала их и прикусила нижнюю губу. Могли они улизнуть, ради быстрого секса?
Двое мужчин вновь стояли лицом к лицу.
Нет. Никакого быстрого секса.
— Спасибо, что позаботился о Фокс, когда она была ребенком, — сказал Бьорн, явно шокируя ее наставника. — Она рассказала обо всем, что ты сделал для нее за эти годы, и я у тебя в долгу.
Что!?
Гален прищурился.
— Не думай, что благодарность спасет тебя от моего гнева. Ты заставил меня волноваться, и за это…
Фокс взмахнула рукой и перекинула Галена через голову, как Легион только что сделала с Бьорном. Затем посмотрела вниз на самого близкого человека, который у нее когда-либо был.
— Ты заставил меня волноваться за Легион. Бьорн заставил тебя волноваться обо мне. Вы квиты. Теперь давайте все поцелуемся, помиримся и начнем вечеринку по поводу образования новой семьи.
К ее удивлению, Бьорн помог Галену подняться, а Гален не стал отказываться. Никто не протестовал.
— Ты не дала мне закончить. Как я уже сказал, — продолжил Гален ворчливо, — за это тебе придется иметь дело с Фокс всю оставшуюся жизнь, бедный дурачок.
Она закатила глаза, и Бьорн ухмыльнулся. По-настоящему ухмыльнулся.
— Не придется, — сказал ее мужчина. — Я доброволец.
И это было одной из причин, по которой она так сильно его любила. Фокс поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку и прошептала: