— Пришло время для историй? — Пьюк в то время полностью заморозил свои чувства, и бросить вызов мужчине показалось прекрасной идеей. — Ну и дела, Вилли. Жаль, что ты меня не предупредил. Я бы оделся в пижаму и уютно устроился под своим любимым одеялком.
Возлюбленный сын Гадеса невозмутимо продолжал.
— У меня тысячи черепов. Но знаешь, какая у них общая черта? Я убил людей, которым они когда-то принадлежали.
— Я засыпаю. Ты большой и плохой и делаешь жуткие вещи. Записано. Твой пунктик? — Он широко раскинул руки. — Постой. Дай угадаю. Если не буду осторожен, то стану экспонатом в твоей коллекции.
Уильям провёл языком по зубам.
— Ненавижу эти черепа. Все… каждый до последнего. Они напоминают мне о худших поступках, которые я когда-либо совершал. Когда-то я подумывал избавиться от них. Однако прежде чем принял решение, друг украл один наименее любимый экспонат коллекции. Знаешь, что я сделал?
— Надоел ему до смерти подобной историей?
— Выследил, отрезал голову и превратил его череп в писсуар. Мой пунктик, как ты красноречиво заметил, таков — нельзя у меня красть.
Ужасное зловоние наполнило воздух, прервав размышления Пьюка. Он поморщился, когда почувствовал нотки смерти, разложения и серы.
— Гален, — закричала Пандора. — Я же говорила тебе не есть эти бурито.
— Ты меня обвиняешь в этом? — спросил он, его белоснежные крылья мерно скользили вверх и вниз, чтобы не отставать от химер. — Я думал, что это ты виновата. На этот раз я собирался быть джентльменом и не комментировать твой бешеный метеоризм. Моя ошибка.
Пьюк осмотрел окрестности и обнаружил четыре гниющих тела, частично скрытые охапками листьев примерно в ста метрах от них. Используя магию для более близкого осмотра, он понял, что жертв разорвали на куски.
Он заставил химеру замедлиться и поравнялся с Джиллиан.
— Видишь тела? Они умерли мучительно. То, что их убило, ещё может быть здесь.
— Не переживай, — ответила она. — Я смогу тебя защитить.
Он взглянул на неё, и она изогнула свои пышные красные губы в улыбке, заставляя Пьюка вспыхнуть от похоти.
«Должен взять её. Как можно скорее».
Пандора, ехавшая по другую сторону от Джиллиан, вытащила меч из скрещённых ножен на спине.
— С каким зверем мы имеем дело, Безразличие?
— Ты можешь называть меня Ваше Величество. — Он не был демоном. И никогда больше им не станет.
Он с трудом очистил своё сознание от посторонних мыслей. Конечности были не отрезаны от тел, а оторваны. На каждом видимом участке кожи остались следы укусов, а не клыков. Царапины сделаны тупыми ногтями, а не когтями.
Учитывая, что под каждым ногтем осталась кровь и частички плоти, казалось… что люди напали друг на друга.
Конечно, нет.
— Зверь… Я не знаю.
— Меня больше беспокоит сам лабиринт. — Джиллиан указала направо. — У меня такое чувство, будто я видела это дерево уже трижды.
Лабиринт… лабиринт. Это слово терзало и мучило сознание Пьюка. Джиллиан не раз называла творение Сина лабиринтом, но он никогда не относился к этому лесу как к чему-то большему, считая его просто лесом.
Неужели он ошибся?
— Лети выше, Гален, и расскажи нам, что ты увидишь.
Гален повиновался, и чем выше он поднимался, тем шире становились его глаза.
— Вы, ребята, должны это увидеть…
Он врезался в невидимый потолок, от удара сломав одно из крыльев. Как падающая звезда, он рухнул вниз и жёстко приземлился на землю в нескольких шагах от Уильяма, заскользил по грунту и врезался в дерево.
Теперь оба его крыла были согнуты и повёрнуты под странным углом. Одно плечо было явно вывихнуто, а лодыжка сломана — кость проткнула плоть. Тысячи жуков выползли из ствола дерева, чтобы начать пировать на упавшем Повелителе.
Все одновременно спешились и бросились на помощь. С криком Гален откатился в сторону, столкнувшись с Джиллиан и повалив её.
Раздалось радостное хихиканье. Безразличие наслаждался шоу.
Напрягшись, Пьюк поспешил к жене, но Уильям переместился, достигнув её первым. Он ожидал вспышки ярости. «Этот ублюдок трогает то, что принадлежит мне». Вместо этого испытал… благодарность. Этот ублюдок помог ей, когда она в нем нуждалась.
— Я в порядке, — сказала она и улыбнулась. — Правда.
Хорошо, вот теперь он испытывал ярость. «Это моя улыбка».
Гален ударил кулаком по вывихнутому плечу, возвращая сустав на место. Несмотря на то, что его лодыжка бесполезно болталась, он встал и захромал к Пьюку.