Они продолжили карабкаться и, наконец, поднялись над облаками. Только тогда дождь прекратился, но к тому времени плоть уже свисала с мышц и костей большими кусками. Однако грех было жаловаться на боли и раны, когда он увидел спасение — утёс — всего в нескольких сотнях метров выше.
Они лезли и лезли. В конце концов, он с Джиллиан добрался до вершины и рухнул на землю.
Глава 40
Усталость осела в костях Джиллиан, как старый друг: «Я здесь останусь, что там по телевизору?»
Что случилось с Уильямом и Арахисом? Часть её хотела свернуться в клубочек и зарыдать, но она сопротивлялась. Эти двое точно выжили. И она не обманывала себя на этот счёт. Джиллиан знала Уильяма. Его желание жить пронизывало каждый миг его существования, и, несмотря на их различия, он нашёл бы способ спасти Арахиса. Потому что обещал.
«Я позабочусь о химере, а ты о девушке».
Его любовь к ней не уменьшилась, хотя он чувствовал её обожание к другому мужчине во время их (не) поцелуя. Они закончат разговор, когда он вернётся. А он вернётся. Так что она не будет оплакивать его потерю. Фу, неверная формулировка. Она никого не потеряла. Она будет праздновать. Её друзья остались живы… и Пьюк тоже.
Сейчас она сосредоточит все свои усилия на отдыхе и восстановлении, а затем спасёт Амарантию. У них оставалось всего десять дней.
Она подползла к Пьюку, и от его вида у неё внутри все перевернулось. Он напоминал смерть.
Джиллиан откупорила пузырёк с сиропом cuisle mo chroidhe, её самой ценной вещью, и вылила содержимое ему в глотку.
— Тебе станет лучше, — заверила она его.
Давая целебному сиропу начать работу, она изучала их новую местность. Слева бурлила каменистая река. Справа виднелись песчаные дюны, усеянные палатками. Неужели они добрались до клана Коннахт? Или хотя бы до его окрестностей?
Там бродили люди, одетые в белые туники и штаны из овчины. Судя по тому, что она заметила, они были воинами. Восемнадцать воинов, если быть точным.
Кто-то заметил её и крикнул:
— Женщина!
Раздались и другие крики.
— Не подходить! Она моя.
— Я буду сражаться до смерти, чтобы её получить.
— Обеспечьте её безопасность, а потом сражайтесь.
— Спасибо за предложение, — сказала она, — но я занята.
Прозвучал сигнал тревоги.
— Но вам, очевидно, все равно, — пробормотала она и вздохнула.
Пьюк, шатаясь, поднялся на ноги, готовый к бою. Он частично исцелился, но не полностью. И был не в том состоянии, чтобы вступать в бой, но Джиллиан знала, что ничто его не остановит.
Мужчины схватили оружие и направились к ним, намереваясь загнать свою жертву в угол. Каждая пара глаз злобно смотрела на неё, напоминая о её мучителях… и ярость вспыхнула.
— Ты знаешь этих людей? — спросила Джиллиан, вытаскивая единственное оружие, которое не потеряла в лабиринте. Два разных кинжала, один украшенный драгоценными камнями, другой из чистого золота.
Когти и клыки Пьюка вытянулись, все кончики были смертельно опасны.
— Это поселение преступников. Они жаждут того, что принадлежит мне, поэтому умрут.
Они почти подошли…
— Твоя ревность очень мила, и мне она безумно нравится, — сказала она ему. — Просто хочу убедиться, что ты не рассердишься, если я убью, скажем, всех здесь? В конце концов, они же Коннахты.
— Я видел, как ты сражаешься, и знаю, насколько ты хороша. Убей, сколько сможешь и завладей их магией. Тогда докажешь, насколько сильно тебе нравится моя ревность.
Её грудь раздулась от гордости — за него. Он доверял её мастерству, как она и надеялась, и не собирался настаивать, чтобы Джиллиан ждала в стороне, пока большой плохой мальчик разбирается с делами.
— Ты займёшься теми, что впереди, а я зайду с тыла, следя, чтобы никто не пошёл предупредить другие посты.
— По рукам, — ответил он.
— Счастливого боя. — Джиллиан быстро поцеловала его в губы, прежде чем пуститься в безумный бросок навстречу своим будущим хозяевам гаремов.
Пьюк побежал за ней, а затем и обогнал. Она заметила, что он двигался быстро, но медленнее обычного.
Рывок! Она добралась до противников, ударила мужчину в один глаз, потом в другой, одновременно пнув другого негодяя в живот. Когда он сгорбился и начал хватать ртом воздух, она вонзила в него кинжалы.
Краем глаза она увидела Пьюка, таранящего кого-то своими великолепными рогами. Грязный ход. Ещё грязнее, когда он оторвал парню придатки — по кусочкам. Ошмётками он запустил в других преступников, пока не решил воспользоваться своими когтями, чтобы сразу нескольких обезглавить. Раздались крики и стоны. Брызнула кровь.