Она подошла к своему «мужу» и скользнула рукой от пояса его брюк вверх по животу и груди и позволила своим пальцам задержаться на птице, вытатуированной на его сердце. Но татуировка Сина была миражом, в то время как татуировка Пьюка обладала невообразимой силой…
Металл блеснул на предплечье Джиллиан, когда она медленно поднялась на цыпочки. Пьюк не потеря надежду. В конце концов, она ведь не убрала оружие в ножны?
Син медленно поднял руки, словно желая её обнять. В последнюю секунду он согнул запястья, готовясь нанести удар.
— Нет! Джиллиан! — Паника душила его, но Пьюк продолжал бороться.
Безразличие ещё громче закричал в его голове. Татуировка бабочки скользила по всему его телу, обжигая кожу.
Как раз перед тем, как губы Джиллиан встретились с губами Сина, она нанесла удар внезапно появившимся кинжалом. Который она без колебаний воткнула в шею Сина. Кровь хлынула алой рекой. Его брат взвыл от шока и боли и отшатнулся назад.
— Я знаю, кто ты, — сказала Джиллиан жёстким и резким тоном. Удар, ещё удар. Она легко обезоружила его. — Что ты сделал с моим Пьюком?
Она узнала правду. Но… как такое возможно? Даже их родители не понимали, когда Пьюк и Син изменяли форму, чтобы поменяться местами.
Какова бы ни была причина, гордость пронзила Пьюка. «Моя женщина знает меня».
Рана Сина, должно быть, ослабила его магию. Внезапно Пьюк смог пошевелить рукой. Мышцы напряглись, кости грозили сломаться, но он сумел поднять руку к груди и прижать два пальца к закруглённым когтям своей татуированной птицы.
Давным-давно он использовал магию, чтобы спрятать ножницы Ананки в своей груди. Сегодня он воспользуется ножницами, чтобы разорвать захват Сина и помочь Джиллиан.
Вот только он колебался. Вдруг ножницы можно использовать только один раз? Он и раньше задавался этим вопросом, но теперь испугался. Он не сможет развестись с Джиллиан — замечательно — но и расстаться с Безразличием тоже не сможет. Но если бы их можно было использовать дважды?
Он смог бы развестись с Джиллиан, как и планировал — потому что её нужды всегда будут на первом месте, а ей необходима свобода, чтобы узнать истинные эмоции в своём сердце… и Пьюк останется с Безразличием, без фильтра.
Глядя на свою жену, он решил: «Я готов рискнуть».
Освободив усик магии, и подняв руку, он вытащил ножницы. В тот момент, когда артефакта коснулся воздух, он затвердел. Пьюк щёлкнул ножницами. Один раз. Два. Как ему следует сделать…
Магия, которая удерживала его на месте, исчезла, словно путы обрезали. Вот. Так. Просто.
Он даже не успел ощутить удовлетворение, как его охватила ярость. «В атаку!»
Рванувшись вперёд, Пьюк снова прижал ножницы к груди. Они вплавились в кожу, обжигая его, и он пробил стену магии Сина так же легко, как и в прошлом.
У Пьюка была доля секунды, чтобы все обдумать. Син уже начал исцеляться. Джиллиан стояла в нескольких футах от него, готовясь к очередной схватке.
Издав боевой клич, Пьюк бросился на брата. Они покатились по песку, даже зацепив Оракула. Которая так и не проснулась.
Они кусали друг друга. Били кулаками, пинали ногами и кололи ножами. Два хищника с одной целью: победа любой ценой.
Адреналин разжёг ярость Пьюка, такую горячую эмоцию, что никакое количество льда никогда не охладит её; Безразличие никогда не сможет её скрыть. Умело маневрируя, он придавил брата к земле, прижав коленями его плечи.
— Ты не причинишь вреда Джиллиан. — На этот раз только он нападал. Удар, удар, удар. Кусочки плоти и мышц рвались с каждым ударом. — Ты даже не посмотришь на Джиллиан.
— Я сделаю это и даже больше. — Кровь окропила зубы Сина, когда он ухмыльнулся. — Она — твоя самая большая слабость. — Его брат поднял ноги и упёрся ими в грудь Пьюка, чтобы пнуть с огромной силой и проломить ему грудину.
Дышать было больно, но это не замедлило его движений. Пьюк бросился на брата во второй раз. Он не просто бил, а царапался. Он не просто кусался, а рвал и метал. Он не просто брыкался, а целился в определённые органы.
Син… позволил это ему?
— Как ты мог так со мной поступить? — Между каждым приливом ярости он улавливал проблеск боли. — Я любил тебя, хотел защитить.
— Да, но надолго ли? Однажды ты бы меня предал. — Син атаковал его магией, отбросив назад. — Ты просто расстроен, что я ударил первым.
Применив скорость света, Син с разбега схватил меч и оказался рядом с Пьюком. Их взгляды встретились… и он замер. Он смог «одеть» лицо Пьюка, но не скрыл свои эмоции. В его глазах полыхала ненависть, неуверенность… и слабые отблески привязанности и надежды.