Пьюк Непобедимый только что стал Пьюком Обманутым.
Он должен уйти. У него может и нет стремления убить своего брата, остаться здесь или даже уйти, но здравый смысл подсказал: не оставайся с тем, кто причинил тебе вред.
Наконец мышцы расслабились, и он встал.
— Я сделал это для нас. — Син выпрямился и протянул к нему руку. — Скажи, что ты понимаешь. Скажи, что мы останемся вместе.
Молча, он попятился от брата. Он решил пройтись, подумать о случившемся и о дальнейших действиях.
— Пьюк…
Он покинул палатку, так и не оглянувшись.
Глава 2
Прошли века. Много лет после ухода Пьюка. Он не собирался их считать.
Он не вернулся к своему брату или клану даже тогда, когда услышал слухи о жестокости Сина. Очевидно, его брат превратился в самого кровожадного тирана в истории Амарантии. Он уничтожил половину леса — одного из двух — чтобы построить крепость. Сделал рабами всех граждан Коннахта и жителей других кланов, взятых в плен, и убивал всех, кто «замыслил его падение».
Он верил, что тысячи людей мечтали его свергнуть.
На самом деле Пьюк знал правду. Чёрная душа Сина вышла, наконец, поиграть.
Бесцельно Пьюк кочевал из одного конца Амарантии в другой. Те, кто вставал у него на пути, умирали. Если ему попадалось что-то необходимое для выживания, он брал это. Пищу. Оружие. Ночлег. Иногда он брал любовницу.
Он мог затвердеть, и женщина могла ездить на нем сама до получения удовлетворения, но он ничего не делал для её удовольствии… и не мог достигнуть своего. Хотя он чувствовал физиологическую потребность в освобождении, никто не мог заставить его кончить. Даже он сам.
Пьюк вспомнил, как однажды тайно мечтал снова и снова быть с одной и той же женщиной. Когда он действительно сделал это, то обнаружил, что ему не хватает опыта.
Когда Пьюк привык к Безразличию, то понял, что тот не мог украсть или стереть его эмоции, только похоронить и спрятать их. Что демон незамедлительно и делал; он вошёл во вкус, наказывая всякий раз, когда Пьюк чувствовал слишком много и слишком долго.
«Никогда не был безразличен к этому, так, демон?»
Даже сейчас существо рыскало в его голове, и каждый его шаг отдавался ударом кувалды, в ожидании ошибки Пьюка.
Ему пришлось научиться хоронить и скрывать свои эмоции самостоятельно, покрывать их толстыми слоями воображаемого льда, вызванного магией, которую он всегда использовал. Магией, которой он мог владеть где угодно и когда угодно. Со льдом приходило онемение, с онемением — мир.
Необходимый процесс. Ярость, ненависть, боль, беспокойство и надежда все ещё бурлили в нём. Он стал пороховой бочкой и однажды взорвется.
Когда это произойдёт…
Безразличие его убьёт? Пьюк примет смерть или станет бороться?
По крайней мере, демон предупреждал его, когда эмоции вырывались на свободу. Рык приравнивался к удару по запястью. Рев означал, что Пьюк ступил на опасную почву. Когда он слышал мурлыканье, значит, слишком долго чувствовал, и ад вот-вот обрушится на него.
Демон истощит его силы, оставив неподвижным на несколько дней. Практически в коме.
Чтобы избежать наказания, Пьюк создал правила, которым неукоснительно следовал.
«Никому никогда не доверяй. Помни, что все лгут».
«Убивай всех, кто угрожает выживанию, и всегда мсти за минутное пренебрежение».
«Ешь три раза в день и приобретай одежду и оружие, когда это возможно».
«Всегда иди до конца».
В какой-то момент Пьюк пересёкся с принцессой Аланной из Динджина. Она закричала и убежала в ужасе от монстра, которым он стал. О, ну ладно.
Хотя магия все ещё клубилась внутри Пьюка, он потерял свою способность трансформироваться. Рога остались на его голове — две башни позора из слоновой кости. Мех и копыта на его ногах также продолжали вырастать; независимо от того, сколько раз он всё это срубал, думая, что, может быть, просто возможно, он смог бы освободить свой ум от Безразличия, если бы избавился от этих звериных атрибутов.
За долгое время на него нападали разные воины, решившие убить опального принца Коннахта. Пьюк закалывали, поднимали на кол и вешали, растягивали на дыбе, четвертовали и сжигали в огне. Когда это было возможно, он сопротивлялся. Если он не мог сопротивляться из-за демона, то ждал, пока его тело исцелится, а затем безжалостно и беспощадно вершил возмездие, охваченный яростью, которую не мог контролировать.
Конечно, Безразличие всегда наказывал его после.
Однажды утром, когда Пьюк прогуливался по песчаным дюнам, которые он когда-то обожал, почувствовал пульсацию в ногах. Вернее, в копытах. Быстрый взгляд вниз доказал, что он получил множественные травмы и оставлял позади себя кровавые следы. Ему нужно было украсть и волшебным образом переделать пару туфель. И одежду. Он забыл одеться.