Комментарий к 12. Инсайдер
В предыдущих главах сеансы были показаны не все, ясное дело. Поэтому диалог Майлзза и Чужой не был описан ранее, как и к примеру некоторые мелкие инцеденты.
========== 12. Трещит по швам ==========
Соломка с самого утра чувствовала что-то неладное. Еще до того, как санитары открыли двери и отвели их всех в столовую, ее разбудили шум и возня. Были крики. Сонная девушка точно не помнила кто кричал и что именно, только слова Джейсона отпечатались в памяти.
— Уберите ее! — закричал санитар. Затем что-то упало на пол и кого-то понесли в палату.
Она восприняла это за очередную попытку побега, хотя обычно они бежали все вместе. Во время завтрака ей так никто ничего и не объяснил.
Соломка попросила Жениха помочь ей добраться до палаты. Она села на пол и положила голову на колени, пытаясь таким образом избавиться от нового ведения.
— Божечка, Божечка, Божечка, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, защити меня, защити всех нас…
Девушка шептала эту нелепицу, забившись в угол своей комнаты. Из пустых глазниц катились горячие слезы. Они ведь не зря молчали сегодняшним утром, случилось что-то ужасное, чего до этого с ними не случалось. Это что-то сломало их мир и начинало переписывать правила. Правила, которые позволяли им существовать. А она… она ничего не могла сделать, только просить, чтобы все наладилось.
— Он не помогал и никогда не поможет, заткнись уже и постарайся сделать что-то полезное.
Этот до боли знакомый голос прозвучал слишком грубо и холодно. Даже Джейсон никогда не был так строг с ней.
***
— Инсанабили, ты не хочешь поговорить?
— Уходи прочь, отвали от меня!
Вновь залезла под одеяло своей кровати и замолчала. Сегодня ее бросало между приступами гнева и апатии, но не тем не другим она не могла утолить свое горе, как бы не пыталась.
— Знай, не только ты скучаешь за ним. — Историк не стал подходить ближе, так и остался стоять в дверях палаты.
— Вы бы не стали жалеть его если бы узнали…
— Я и так знаю, но это нечего не меняет.
— Что ты знаешь? НИЧЕРТА!
Раньше на этот крик наверно сбежались бы все пациенты, но после того как она накинулась на Соломку они боялись подходить к Инсанабили. Опыт с забывашкой и Чужой подсказывал, что в такие моменты лучше держаться подальше.
— Не глупи, дорогая, я ведь был здесь когда вы пришли. Пускай только один раз, но я увидел, так же как и ты братьев Гарлоу, увидел, когда вы впервые подымались в кабинет Картера. Но как по мне вы уже достаточно натерпелись по эту сторону могилы, и раз уж он погиб от их рук по-моему очевидно, что туда вам путь закрыт.
— Если знаешь тогда расскажи им, вперед! Пускай они отпразднуют это… умер еще один помощник Картера, какая радость!
Теперь он уже подошел ближе, пусть и осознавал весь риск. Дерганья под одеялом сменились тихими всхлипами.
— Тебе хочется, чтобы все были против тебя, и ты ищещь этому подтверждений. Думаешь, если все отвернуться станет легче, и ты искупишь свою вину? Это не так.
Всхлипы прекратились. Она ждала еще чего-то, видимо тех слов, которых так и не услышала от Штейна, или от своих теневых друзей. Но у Историка были свои планы.
— Я не скажу этого за тебя, если хочешь посмотреть на их реакцию придется самой.
Никаких объятий как это сделал бы Штейн. Он молча встал и ушел. Это привело к очередному приступу криков и плача, но Историк не реагировал. Он ждал, как заботливый отец, ждал когда ребенок возьмет себя в руки.
***
— … и тогда нас принудительно перевели в палату.
Когда эта длинная история подошла к концу палату окутала тишина. Несколько секунд все стояли молча, пронзая Инсанабили взглядом, как она того и ожидала, но вдруг Тринадцатый подошел к ней.
— Это многое объясняет. Отношение к вам со стороны санитаров, те странные метки. И теперь ты просишь прощения… Ну что же, я думаю, ты его заслужила.
— Когда мы попали сюда, все что было раньше потеряло свой вес. По эту сторону могилы все равны. — Сказав это, Зэд тоже подошла к ней.
— Работаем как один механизм. Ударить тебя, значит ударить себя.
Вслед за механиком к ней подошли и другие. Они сложили свои руки вместе и теперь, глядя друг на друга, наконец-то почувствовали облегчение. Тайны становились явью, незнакомцы — друзьями, все близилось к концу. Весь этот ад из бесконечных побегов, терапий и карцеров скоро они оставят это позади, переступят точку невозврата.
***
Жених вернулся с терапии очень угрюмым. Он сел под тяжелой дверью карцера и ушел в свои мысли, в тот чудесный сад, где их с любимой повенчали вновь. Многие думают, что семья это лишь кровные узы, но они ошибаються, муж и жена — это уже семья.
А вот эта кучка психов, в них он ошибался. Они не были ему родными — родные никогда не встанут на пути твоего счастья. Он был не против их желания сбежать от сюда, так почему же они противились его мечте? Почему все так стримительно отганяли от него Маргарет, называли ее наваждением, когда других духов наоборот ждали к себе в гости?
В первую очередь он должен заботиться о СВОЕМ счастье, о СВОИХ обещаниях, о СВОЕЙ любви.
Она лежала на полу, одетая в наряд официанктки, прямо как в ту ночь.
— Не иди за ними, иди за мной.
— Все сделаю, как ты просишь.
Она улыбнулась, ее тощая фигурка начала таять, плыть, исчезать.
— И еще одно, передай от меня привет Штейну.
Контур ее губ растянулся в хищной улыбке, после чего окончательно исчез.
***
— Артист, дружище, меня кое-что беспокоит.
— Тоже тоскуешь за Штейном? — Спросил тот Механика, продолжая играть с самим собой в шахматы.
— Не только. Это механизм, который я слышу, он меня беспокоит.
— Механизм? — Почти что шах. Он так обрадовался, но когда перешел на другую сторону доски сразу погрустнел.
— Да, но не простой. Он как будто не железный, а из плоти, но тоже ритмично движется и работает, безпрерывно работает! Мне страшно, когда все вокруг замолкает я вновь вновь слышу его, он как будто всегда был там, внизу.
— Ты и сам живой механизм, так чего же тут бояться?
— Не знаю, но вряд ли у этой штуки внизу хорошие намеренья. Надо убираться от сюда и поскорее!
— Убираться? Нет… погоди… — Еще одна фигура слетела с доски. — Мой новый номер не готов.
— Потом отрепетируешь, сейчас не вре… погоди я снова слышу его. Часть этого механизма, оно стучит в тебе!
— А вот это уже полный бред! — Ладья с такой силой ударила по дске, что другие фигуры чуть не рассыпались.
— Меня не обманешь, я так много работал с машинами. Я знаю. У вас с ним один ритм, вы подобны друг другу.
— И что ты этим хочешь сказать?
— Если ты часть той жуткой машины в подвале, тебе нельзя доверять.
— А значит той чудачке, что раньше помогала Картеру, ты веришь? Ведь это она рассказала нам бред о красной хреновине из железного гроба.
— Да уж, ей доверять поводов больше чем тебе.
— В таком случае, я полагаю, нашей дружбе конец. Иди к ней и пытайся сбежать, но знай, если Картер встретит вас прямо у выхода и поведет в операционную, в этом будет только ваша вина. Если даже своего «братца» смогла укокошить, ваша смерть лишь вопрос времени. Он тоже верил ей, Механик, неправда ли?
— Инсанабили никогда не стала бы снова сотрудничать с этим монстром, и уж тем более не убила бы своего лучшего друга. Ты же сам видел, как она рыдала, как царапала стены и как санитары оттаскивали ее от тела.
— Видел. — Наконец-то маленькая пешка достигла своей цели и сразила короля. — Это была хорошая игра.
***
Забывашка смотрел на других своим вечно непонятливым взглядом. Они думали, он опять вспоминал их имена, но на самом деле парень просто не знал, как сообщить им новость.
Он уходил от сюда. Один.
Софи, его прекрасный ангел спасения, она сказала ему, что через пару дней вытащит его от сюда. Они ведь сами говорили, что должен выбраться хотя бы один… И похоже, именно он стал избранником судьбы.