- Как только ты извинишься и искренне попросишь прощения, я остановлюсь.
Никогда, она никогда этого не сделает. Ее душили рыдания.
- Ты - гребаный ублюдок, - прошептала она, возмещая нехватку гнева избытком неповиновения.
Шлепок. Шлепок. Шлепок. Удары переместились ниже, к нежному изгибу ее бедер, причиняя острые, мучительные страдания. Она стиснула зубы.
- Я так гордился твоим поведением сегодня вечером, твоей добротой и сочувствитем. Ты красивая, умная женщина, МакКензи.
Шлепок. Шлепок. Шлепок. Его слова прошли сквозь нее, и оказались мучительнее, чем его тяжелые удары. Что-то, какая-то темная эмоция вырвалась наружу, заставляя содрогнуться девушку всем телом. Боль на коже заполнила весь ее мир, в то время как его слова иссушили внутри нее целое озеро боли. Она больше не могла бороться. Фонтейн взял контроль над ней в свои руки.
Он заботится обо мне.
- Мне очень жаль, - прошептала она.
Тут он сдержал удар. Как Александр смог ее расслышать? Даже когда он остановился, она до сих пор слышала в голове гулкий шум.
- Это только начало.
Его рука гладила ее по спине.
- Ты же знаешь, что делать дальше?
Она вспомнила случившееся в темнице, словно это было вечность назад.
- Встань на колени и извинись.
Девушка кивнула.
Выпустив Мак из своей хватки, он поддержал ее, когда она соскользнула с его ног на колени. Ее голос дрожал, пока она смотрела на свои судорожно сжатые руки на бедрах.
- Мне очень жаль, Сэр.
Никакого ответа. Она посмотрела вверх. Он ждал продолжения.
- Пожалуйста, простите меня, Сэр.
Чувствуя, что слезы все еще катятся по ее щекам, она все равно не решилась пошевелиться, чтобы стереть их. Пригвоздив к месту взглядом, он изучал ее лицо, казалось, что-то выискивая. Она хотела дать ему все, что он хотел, и тогда, возможно, Мастер ее обнимет. Ей так сильно хотелось, чтобы Алекс ее обнял.
- Я прощаю тебя, кошечка, - ответил он нежно, - а теперь, разденься для меня.
Пребывая секунду в состоянии шока, она в итоге подчинилась. У него была над ней власть, которую именно она ему предоставила. Закончить все таким образом, казалось… правильным, как будто это заполнило пустоту внутри нее. Ее одежда упала на пол, и теперь, девушка стояла перед мужчиной обнаженной. Когда он протянул к ней руки, она упала в его объятия. МакКензи тряслась в его руках, словно плохо настроенный механизм; дрожь волнами прошивала все ее тело. Крепче сжав крошку-ветеринара в объятьях, Алекс устроил ее голову на своем плече, давая ей почувствовать свое тепло и силу. Свою поддержку.
- Я горжусь тобой, кошечка, - пробормотал он, поглаживая ее влажные от пота волосы, - нелегко подчиняться, даже если именно это ты и хочешь. Отказ от контроля, забирает столько же внутренних сил, как и владение этим контролем. Возможно, даже больше.
Посмотрев по сторонам, он понял, что остальные ушли, как только началось наказание. Некоторые наказания должны осуществляться при свидетелях, некоторые - должны быть личными. Домы знали, что он запланировал. Они помогли подтолкнуть МакКензи бросить ему вызов, чтобы он, в свою очередь, смог дать ей то, чего она хотела, но не могла признать. От ощущения ее в своих руках и того спокойствия на ее лице, когда она попросила прощения, он понял, что порка стала тем, что ей было нужно. Его следующей задачей будет выяснить, почему. Но сначала ему нужно подержать ее у себя на коленях, она в этом нуждается. Эротическая боль, сознательно приносящая вред женщине, в итоге, может принести боль и тому, кто ее причиняет. По своей природе, Дом должен защищать беспомощных, однако иногда путь к исцелению проходит через страдание.
Притянув ее ближе, Фонтейн был рад тому, как она доверчиво прижалась к нему, словно сонный котенок. Кроме того, Алекс знал, что каких-то несколько минут назад, он говорил правду. Он действительно о ней заботился.
* * * * *
Некоторое время спустя, Александр поставил МакКензи на ноги и взял два больших одеяла, одно из которых, обернул вокруг нее.
- Пора подышать свежим воздухом.
Она посмотрела в сторону одежды, все еще лежащей на полу, и он покачал головой, забавляясь ее возмущенным видом. Его кошечка быстро пришла в себя.
Ветер с залива покрыл морскими капельками его лицо, пока он вел ее вниз по пляжу к месту, где коряги, выброшенные на берег волнами, с трех сторон создавали иллюзию уединения, а песок прятал все остальное. Хотя на сегодня ограничений с нее достаточно. Разложив одеяло, он сел, используя гладкое бревно в качестве спинки. Улыбнувшись ее настороженному выражению, мужчина потянул Мак вниз, располагая ее между своими ногами. Девушка приглушенно застонала, когда ее воспаленная попка соприкоснулась с грубым сукном покрывала, затем расслабилась, прислоняясь спиной к его груди, в то время, как его руки обняли ее за талию.
Сегодня был редкий вечер без дождя, а пляж был одним из немногих излюбленных мест Алекса. Волны, мягко омывающие берег, освещались грузовыми судами и паромами, пересекающими залив с королевским дстоинством. Воздушные, рваные облака дрейфовали перед убывающей луной, отбрасывая тени, неспешно скользящие по белому песку. Постепенно напряжение покидало тело его маленькой сабы.
- Как-то ночью, я плавала по озеру на каноэ, - сказала она, и ее голос замер, - это место похоже на то, но кажется более... оживленным.
- Да.
Он поцеловал ее в щеку.
- Мне нужно будет отвезти тебя к океану. Наш залив мягок и ласков, Тихий океан куда капризнее.
Неторопливым движением он скользнул рукой под одеяло, накрывая ладонью ее теплую грудь. Фонтейн мог не только услышать, но и почувствовать ее резкий вздох. Его руки сжались на ее талии - тихое предупреждение о том, кому принадлежало тело, которое он держал в своих объятиях. Алекс почувствовал пробежавшую по ней дрожь и то, как напряглись ее мышцы. Дискомфорт от прикосновения мужчины, даже если касался ее исключительно он, практически не уменьшился. Сейчас у него не было сексуальных намерений, но, чтобы получить так нужные ему ответы, необходимо к ней прикасаться. Убеждения большинства людей и их реакция на порку возникают в детстве. Он начнет оттуда.
- Всю свою жизнь, я провел неподалеку от залива Пьюджет, - с легкостью высказался он, - а где выросла ты, МакКензи?
- Айова. Ты же знаешь, - произнесла девушка.
Немногословный ответ. Что-то не заметно, чтобы ей хотелось это обсуждать.
- Ах да, верно. Ты росла в том городе, из которого приехала? Оук Холлоу?
Если бы его рука не покоилась на ее груди, он бы не почувствовал этот рывок, с которым она так быстро справилась.
- Верно.
Мак попыталась сесть, но он притянул ее обратно.
- Твои родители все еще живут там?
- Они умерли, когда мне было четыре.
Алекс чувствовал себя Батлером, преследующим в траве неуловимую мышь.
- Кто же тогда тебя воспитывал?
- Я попала в приемную семью.
Она напряглась в его хватке. Воспитание в приемной семье может таить в себе ключ к разгадке.
- Как тебя наказывали в приемной семье, кошечка?
- Проклятье, это не... Я не собираюсь говорить о... Не твое дело.
Девочка измотана и немного потеряна, к тому же мысль о наказании все еще не оставляет ее равнодушной. Он принимал это в расчет.
- Ответь мне.
- У нас были… «перерывы».
Ну, звучало это безобидно, за исключением напряжения, которое так яростно вибрировало в ее теле, что у Алекса даже заныли руки. Что могло пойти не так за время этих…перерывов? Длительность или местоположение?
- Отправьте ее туда, где не придется на нее смотреть, - сказала она.
- Где и как именно тебя наказывали?
Все ее тело напряглось, словно от удара. Вот он - правильный вопрос.
- МакКензи?
- В чулане. Она запирала нас в чулане, - ответила Мак тонким высоким голосом.
- Так кого же шлепали?
Глава 12