Его пальцы потерли тыльную сторону ее рук, и этот мелкий, утешающий жест, заставил девушку залиться слезами. Он не мог ненавидеть ее, делая так.
- Сколько тебе было лет?
- Пятнадцать. Достаточно взрослая, чтобы все понимать.
- Ты могла вернуться назад…
- Я бы так и сделала. Но... я была глупа, так глупа. Я не ела в течение трех дней, и парень купил мне гамбургер. Он сказал, что у него есть свободная комната.
Ладони Алекса скользнули вниз, накрывая ее руки и окутывая их своим теплом.
- Я зашла в его квартиру, думая, что, наконец, все будет в порядке.
Тогда сквозь нее пронеслось облегчение. Еда. Место, где можно остановиться. Друг. И внезапно, появившаяся из ниоткуда пощечина.
- Он был сутенером. Он избил меня.
Кулаком в живот. Шокирующая, ужасная боль... Продолжив, Мак попыталась улыбнуться.
- Я пыталась сбежать, раз или два, но ему это не понравилось. Избиения, снова и снова. Лицом в ковер, кровотечения, слезы.
Руки Алекса сжались вокруг нее, и она услышала низкий рокот, похожий на рычание, но когда Фонтейн заговорил, его голос был … бесстрастным.
- Как тебе удалось сбежать?
- Благодаря Джиму.
Ее захватили воспоминания. И почему они умерли?
- Джим и Мэри нашли меня после того, как... клиент выразил свое неудовольствие, и Аякс... - она облизнула пересохшие губы, - Они подобрали меня. Отмыли. Перевязали. Накормили. Но я не доверяла им, и уже открыла было окно спальни, чтобы сбежать, как в комнату зашел Джим и положил мне на колени щенка.
Подрагивающего и радостного, мягкого и доверчивого.
- И я…я сдалась.
- Сколько тебе тогда было лет?
- Вот-вот должно было исполниться шестнадцать. Я пробыла на улицах около года.
- Они поддержали тебя. Помогли поступить в колледж. И затем ты вернулась в Оук Холлоу ради Джима.
У Мак округлились глаза.
- Откуда ты об этом знаешь?
В его глазах появился намек на усмешку, но в мгновение его взгляд опять стал холодным.
- Проблема в том, что именно ты должна была мне обо всем рассказать.
Да, должна была. Вина пронзила ее так быстро, что на глаза навернулись слезы. Она посмотрела вниз, в сторону, куда угодно, только не на его лицо.
- Мне ж-жаль. Я должна была рассказать о том, что была шлюхой. То, что ты лег в постель с…
- Да чтоб тебя! - твердые руки схватили девушку плечи, и Алекс ее встряхнул, - Ты не шлюха. И ты должна была сказать мне все раньше, потому что нужно разделять болезненные воспоминания со своим Домом – своим любовником. Ради Бога, я думал тебя изнасиловали.
- Нет, не насиловали. Я продавала тело за деньги, - прошептала она, чувствуя как стыд, обжигает ее словно кипятком.
- Ох, милая, - ладонью прикоснувшись к ее щеке, он повернул к себе ее лицо, - Ты была подростком, которые часто страдают идиотизмом. То, что ты оказалась в такой ситуации, не твоя вина. Проклятье, даже если ты брала деньги за секс и получала от него удовольствие, я не стал бы тебя за это осуждать, - он улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, - Я знаю огромное количество женщин и мужчин, вступающих в брак ради денег, а это, по сути, тоже самое, только с лучшими условиями жизни.
Усадив девушку себе на колени, Фонтейн обхватил ее руками, от нежности которых, она лишь сильнее расплакалась. Мак знала, что на самом деле он так не думал. Шлюха есть шлюха.
Глава 21
Несмотря на то, что его маленькая саба позволяла себя обнимать, он не мог не чувствовать скованности ее тела. Она слышала его слова, но ее подсознание их не воспринимало. Ее ненависть к себе была настолько велика, что она не верила в его заботу. Однако теперь, узнав о недостающих фрагментах из ее прошлого, поведение девушки, наконец, обрело смысл. Она подверглась насилию, как и любой спасенный ею, маленький щенок или котенок. Он сможет поработать над ней, сможет вернуть ее душе равновесие, но только если она останется с ним.
- Знаешь, когда ты сбежала от меня, - произнес он мягко, - и когда я приехал домой и не обнаружил тебя, я почувствовал себя так, словно ты разорвала мое сердце в клочья.
У нее перехватило дыхание.
- Я люблю тебя, МакКензи. Я бы сказал об этом раньше, но знал, что тебя это напугает, - Алекс погладил девушку по шелковистым волосам. Какая же она маленькая и напряженная, - обычно, после таких слов, человек показывает насколько ему приятно это слышать, и предается сексу.
Поставив девушку на ноги, он поймал ее растерянный, но понимающий взгляд. Она не поверила в его любовь, хотя даже несмотря на это, она позволит ему затащить себя в постель. Потому что нуждается в нем так же сильно, как и он в ней. Все это время Мак проведет в мыслях о том, что он ее оставит.
Расстегнув ее блестящий пояс и отбросив тот в сторону, Александр потянул вниз молнию на ее черном платье, и секунду спустя, оно легло облаком вокруг ее лодыжек. Затем, дернув Мак на себя, он уложил ее лицом вниз, перекинув через свои колени. Не успев перевести дыхание, девушка почувствовала, как его рука приземлилась на ее голый зад. Взвизгнув от шока, она попыталась вырваться из его хватки, но ее ноги запутались в платье, а безжалостная ладонь Алекса надавила на ее плечи, опуская вниз.
Шлепок.
- Я люблю тебя, МакКензи, и я делаю это потому, что люблю тебя.
Шлепок.
- Я бы не поступал так, если бы ты была мне безразлична, но ты - все для меня, и если это то, что тебе необходимо, тогда именно это ты и получишь, - он добавил шепотом, - но нам, черт возьми, предстоит серьезная работа над сменой ассоциации между заботой и поркой.
Шлепок.
- Я очень зол, что ты не доверяешь мне настолько, чтобы рассказать мне о своем прошлом.
Шлепок.
- Я очень зол, что ты не веришь моим словам о любви.
Шлепок.
- Я люблю тебя, маленькая саба, и я делаю это, потому что люблю тебя.
Пауза.
- МакКензи. Ответь, я люблю тебя?
У нее закружилась голова. Он просто не мог ее любить. Не с ее прошлым.
- Я – шлюха.
Рычание. Шлепок, шлепок, шлепок. Боль прожигала Мак, по ее лицу текли слезы. Алекс провел рукой по ее горящим ягодицам.
- Ты была маленькой девочкой, подвергшейся насилию. Если бы Хоуп призналась в том, что в пятнадцать лет была вынуждена заняться проституцией, ты бы ее возненавидела?
- Конечно, нет!
- Тогда прекрати делать это с собой!
Он снова ее шлепнул.
- Я люблю тебя, глупая саба. Ты мне веришь?
Фонтейн отвернулся от Синтии, и с легкостью мог сделать подобное и с Мак, но он был здесь. Алекс последовал за ней, ему не было причин делать это, если бы он был не влюблен. Он позволил ей принести домой котенка, купил ей пиццу, представил ее своим друзьям. И своей матери. Он пришел за ней. Он мог выбрать себе любую женщину в мире... но он был здесь.
- Я верю тебе, - прошептала она.
- Чудесно.
Его рука снова опустилась на ее ягодицы, опаляя кожу хлесткими ударами еще три раза. Вонзаясь пальцами в уродливый ковер, Мак рыдая, прокричала:
- За что?
- Чтобы убедиться, что ты не забудешь.
Продолжая удерживать ее за плечи, Мак напряглась в ожидании следующего шлепка. Но вместо этого, его рука начала гладить ее по спине, по ноющей заднице, после чего скользнула между ягодицами и бедрами. Легкие, невесомые прикосновения казались дуновением ветерка на ее горячей коже.
- Что ты делаешь?
Она попыталась подняться, но он, надавив ей на плечи, заставил принять исходное положение. Легкий шлепок поразил верхнюю часть ее бедра, отчего Мак зашипела.
- Молчать.
Наклонившись, он полностью сдернул с нее платье, а затем раздвинул ее ноги. Ее киски коснулся прохладный воздух, и по коже побежали мурашки. От испытываемого чувства уязвимости девушка попытаться сдвинуть ноги. Фонтейн снова шлепнул ее по бедру.
- Не двигайся, саба.
Боже, этот голос. Что-то внутри нее напряглось, и она замерла. Он же не... Палец погладил ее между складочками, размазывая по лону выступившую влагу желания.