-А тебе известно, что некоторые сабмиссивы находят хорошую порку очень возбуждающей?
- Не может быть.
На ее бедро приземлился еще один мягкий шлепок.
- Думаю, пришло время поработать над тем, чтобы сделать порку чем-то более захватывающим для нас обоих.
Ее киска была открыта, и теперь его пальцы скользили по ее половым губам, клитору, прежде чем вернуться и потереть ее нежную попку. Мир изменился, когда возбуждение вызвало в девушке желание жить. Толкнувшись в нее пальцем, Александр удержал Мак за плечи, когда та дернулась. В нее и из нее; затем, уже блестящим от влаги пальцем, он снова скользнул между ее складочками. С каждым новым скольжением, она чувствовала, как ее клитор наливается кровью. Ее бедра подбросило, когда он снова вонзился в нее пальцем, поглаживая чувствительное местечко внутри, затем возвращаясь к бусинке клитора.
- Видишь ли, - пробормотал он, - когда ты возбуждена, твое тело испытывает затруднение в определении разницы между болью и удовольствием.
Он слегка шлепнул Мак по заднице, посылая жгучую боль прямо к ее лону. Скользнув в нее большим пальцем, указательным он провел по клитору; затем, захватив его между костяшками, сжал-разжал его, повторяя это снова и снова в ритме, от которого она не могла сбежать. Ее киска сжалась вокруг него, умоляя о большем. Она была уже так близко…а затем он остановился и вышел из нее. От расстройства и разочарования, Мак всхлипнула.
Шлепок. Шлепок. Шлепок.
Черт! Ее накрыла шокирующая, жгучая боль, которая подталкивала ее прямо к краю бездны освобождения. Так близко. Она задыхалась, впиваясь пальцами в ковер. Но Александр не прикасался к ней. Она застонала. Спустя мгновение, он снова толкнулся в нее, поглаживая ту точку изнутри.
- Кончи для меня, МакКензи.
Его пальцы жестко потирали ее клитор, в то время, как другой рукой он ударил ее по ягодицам.
- Ооох, оо, оо, оо.
Она дернулась на его коленях, когда продолжая погружаться в нее пальцами, он сжал ее клитор, и этого оказалось достаточно, чтобы подвести девушку к оргазму. Прижимая тело Мак твердой рукой к себе, он выжимал из нее все, до последнего спазма. Когда, наконец, подняв ее с колен, Фонтейн обнял и начал укачивать ее, говоря ей, что любит МакКензи, что она его замечательная саба, девушка расплакалась. О, Боже, она расплакалась, погрузившись с головой в мучительные, причиняющие боль рыдания.
Успокоившись, она прошептала:
- Мне жаль.
Усмехнувшись, и подняв пальцем ее подбородок, Александр произнес:
- У тебя есть возможность загладить свою вину передо мной.
Кивнув, девушка начала расстегивать его рубашку, на что Алекс снова усмехнулся.
- Нет, кошечка. Это делается так…
Посмотрев ей в глаза, мужчина погладил ее по щеке.
- Я люблю тебя, МакКензи.
Ее сердце, казалось, остановилось, потом сжалось, а затем и вовсе ухнуло вниз. Она уставилась на него. Алекс улыбнулся, на его щеках появились ямочки.
- Попробуем еще раз. Я люблю тебя, МакКензи.
Он поднял брови, ожидая... Алекс хотел, чтобы она… он хотел, чтобы она так же призналась ему в любви? Он хотел этого? От нее? Девушка встретила его взгляд, увидев в нем терпение и… О, Боже – любовь.
- Я люблю тебя, Алекс, - прошептала она.
Его глаза прищурились.
- Уже лучше. Немного неуверенно, но думаю, с практикой придет и умение. Я люблю тебя, МакКензи.
Он ждал.
Изогнув губы в полуулыбке, она твердо произнесла:
- Я люблю тебя, Алекс.
- Идеально.
Он поцеловал ее, сначала сладко, нежно, затем так властно, что у нее бешено забилось сердце. Его руки переместились к ее груди, большие пальцы начали мучить ее соски, превращая их в острые пики. Когда Фонтейн отпустил ее, она жалобно застонала. Улыбаясь, он снова положил ее руки на свою рубашку.
- Вот теперь, маленькая саба, ты можешь показать мне, насколько сильно ты меня любишь.
Она расстегнула пуговицы, и, сняв с него рубашку, бросила ту рядом с ним. Едва ее ягодицы коснулись кровати, она вздрогнула, а затем одарила его многозначительным взглядом.
- Хочешь, чтобы я показала тебе свою любовь так же, как это сделал ты?
Алекс расхохотался, и Мак мгновенно оказалась под ним, вжимаемая в матрас его весом. Раздвинув ее ноги и освободив свой член, он скользнул в нее одним безжалостным толчком. Одной рукой Фонтейн сжал в кулак ее волосы, удерживая ее лицо на месте, и нахмурившись, посмотрел ей в глаза.
- Маленькая саба, если ты попытаешься шлепнуть меня, я свяжу тебя так крепко, что ты не сможешь пошевелиться.
Входя и выходя из нее, он чувствовал, как вокруг него сжимается ее киска.
- И тогда я возьму тебя столько раз, что ты не сможешь ходить.
Внутрь - наружу.
- Или, может быть, я засуну в твою тугую попку фаллоимитатор, а в твою влажную киску вибратор, и заставлю кончать до тех пор, пока ты не охрипнешь.
Ее дыхание остановилось, а затем она увидела в его глазах веселье, которое он так тщательно скрывал.
- Ах, я знаю. Я устрою вечеринку, и позволю каждому гостю тебя отшлепать, - он поднял ее ноги, прижимая ее колени к груди, а затем начал вколачиваться в нее жестче, глубже, быстрее, - а потом я возьму тебя сам.
* * * * *
Питер провел их через деловую гостиную в более просторную комнату отдыха. Он произнес, повысив голос:
- Хоуп. Пришли Алекс и МакКензи.
Mac напряглась. У нее был многолетний опыт по выявлению презрения на лицах людей. Питер казался дружелюбным, но эй, он был адвокатом и другом Алекса. Он бы никогда… Из головы испарились все мысли, когда появилась Хоуп, которая, промчавшись через комнату, сковала Maк ураганным объятием. Объятием? После секунды абсолютного шока Maк удалось поднять руки и обнять подругу в ответ. Да, и дышать. У нее снова получилось дышать. Наконец, отстранившись и положив свои руки на бедра, Хоуп произнесла:
- Так… вчера на вечеринке? До встречи с тобой, я никогда не видела, чтобы кто-то так быстро убегал. Ты исчезла прежде, чем кто-либо успел пошевельнуться, - она нахмурилась, - Ну ты и дуреха.
Maк покачала головой.
- Почему ты все еще со мной разговариваешь? Разве ты не слышала, что сказал тот мужчина?
- Слышала. И Алекс все объяснил. Ты была совсем ребенком, - Хоуп свела брови вместе, - за годы преподавания, несколько моих учеников были отчислены, и я молюсь, чтобы они не попали в ситуацию, подобную твоей, - она указала на диван, - сядь и даже не думай о том, чтобы сбежать.
Когда «фея» унеслась обратно на кухню, Maк беспомощно посмотрела на мужчин. Алекс улыбнулся, а Питер потрепал ее за волосы и подтолкнул в сторону гостиной.
- Присядь. Алекс попросил меня помочь тебе в принятии некоторых решений.
Решений? Maк опустилась на диван, успокоившись, когда Фонтейн присел около нее, излучая так необходимое ей сейчас тепло. Он откинулся назад, как всегда совершенно непринужденно, кладя руки на спинку дивана.
Хоуп вышла из кухни с подносом, заполненным напитками.
- Чай со льдом. Надеюсь, тебе понравится, - сказала она.
Поставив поднос на журнальный столик, и передав Питеру один из стаканов, она села на подлокотник его кресла.
- Спасибо, любимая.
Питер улыбнулся Хоуп, и отсалютовал своим стаканом Мак.
- Ты планируешь остаться в Сиэтле, МакКензи? С Алексом?
Она открыла рот, закрыла его, а затем вспыхнула:
- Я не могу.
Почувствовав, как рядом напрягся Алекс, она повернулась к нему, стараясь встретиться с ним взглядом.
- У тебя есть репутация. Ты один из главных лиц высшего общества Сиэтла. Мое пребывание рядом лишь испортит твое доброе имя. Они начнут тебя избегать.
Даже несмотря на боль в груди, она заставила себя произнести эти слова.
- Я не могу так с тобой поступить. Неужели ты этого не понимаешь?
Алекс посмотрел на Питера.
- Видишь, почему я ее люблю?
Взяв девушку за руку, он поцеловал ее в ладонь.
- Я один из совладельцев нашумевшего БДСМ-клуба под названием «Цепи», и люди это знают. Таким образом, у меня уже есть своего рода сомнительная репутация, которую, как ни странно, всем удается игнорировать. Ты никогда не причинишь мне вред, зверушка.