Дрейк нахмурился.
- Думаю, вряд ли кто-то захочет повторить то, что задумала Синтия. Я дал Стилу камеру и попросил его сделать фото «до» и «после». Хоть я и затемню ее лицо, тело Синтии вполне узнаваемое, да и история того, что она сделала, уже гуляет по клубу. Когда фотографии с сегодняшнего вечера выставят в баре, я сомневаюсь, что найдутся желающие повторить ее поступок.
Разговор перетек к общим темам, и Домы пригласили саб к ним присоединиться, чтобы удержать тех от мыслей о том, что за сцены разыгрывались в темнице. Закари рассказывал, как его новый баран боднул его, тем самым сбив с ног; Тесс дразнила владельца ранчо игровой комнатой, выстроенной в сарае. Хоуп поведала о нескольких проблемных студентах, сеющих хаос в ее классе. Питер страдал от накопившихся дел, удерживающих его допоздна на работе каждый вечер.
- Знаете, ведь мы так и не расспросили вас о том, как вы встретились, - сказала Хоуп, улыбнувшись Maк.
МакКензи заерзала в руках Алекса.
- Мы обменялись домами. Батлер нуждался в человеке, который бы ухаживал за ним, пока Алекс принимал участие на конференции в моем родном городе.
Нахмурившись, Мак посмотрела на него.
- Увидев твой дом, я не могла поверить, что ты согласился на мою хибарку.
- Мне кажется, жить в настоящем доме - даже очень маленьком - более комфортно, чем в любой комнате отеля. Да и зачем тратиться на бензин, когда можно получить удовольствие от прогулки по провинциальному городку.
- Ох.
Мак вернула свое внимание к Хоуп.
- В любом случае, он пропустил свой рейс и вернулся домой.
- И нашел ее в замечательной позе.
Алекс усмехнулся, увидев, как покраснела МакКензи. Девушка, очевидно, тоже этого не забыла.
- Она была так мила, что позволила мне остаться в моем собственном доме.
Он услышал легкий вздох облегчения, от того, что не стал вдаваться в подробности. С небольшим щелчком, музыка подошла к концу, и Maк повернулась в сторону темницы.
- Почему он еще не закончил?
- Стил был в ярости от того, что кто-то использовал его таким образом, - сказал Дрейк, - кроме того, он мастерски обращается с плетью. Он не повредит ее кожу, но отметины продержатся в течение некоторого времени.
- Должно быть, она вам не безразлична, раз вы выбрали для нее такое наказание, - сказала Мак.
Алекс нахмурился от такого своеобразного заявления и понял, что в ее голосе было нечто странное. Тоска? Зависть? Его взгляд заставил присутствующих замолчать.
- А как, по-твоему, мы должны были наказать ее, кошечка? - мягко спросил Фонтейн.
Ее рука, покоившаяся на его груди, сжалась в кулачок.
- Если бы она вам не нравилась, вы бы убрали ее с глаз долой. Послали бы туда, где Вам больше не пришлось бы с ней сталкиваться.
Какое твердое утверждение. Такова была реальность МакКензи. Александр нахмурился, чувствуя, как от понимания недосказанного ею у него сводит желудок.
- С твоих слов получается, что раз мы решили выпороть Синтию, мы тем самым показываем ей свою любовь?
Мак потерлась щекой о ткань его рубашки, как если бы она действительно была кошечкой. Даже сейчас, прижимаясь к нему, девушка продолжала хмурить брови.
- Не уверена по поводу порки плетью. Это кажется ужасно жестоким.
- Думаю, мы могли бы отходить ее флоггером.
Он сделал паузу. Никакого ответа.
- Или наказать с помощью трости.
Снова пауза.
- Или просто отшлепать.
МакКензи глубоко задышала, и на секунду ее губки дрогнули.
- Да, возможно, порка жесткая. Но поймет ли она, что это значит?
Этот вопрос был задан вслепую, однако Александр получил из него больше, чем ожидал.
- Шлепают только тех девочек, которых любят. И она знает об этом.
Снова умеренный этот тон голоса. Образ мысли МакКензи о том, что в ее мире любовь и порка неизменно переплетались, возможно, установился в таком раннем возрасте, что она этого даже не осознавала. Он копнет глубже. Но сейчас ей нужно было знать, что она была более значима, чем Синтия. И он может дать ей это. С небольшой помощью. Взглянув на Питера и Закари, он увидел в их глазах понимание, когда они один за другим кивнули. Опытные Домы не могли игнорировать такую потребность, так же, как доктор не может игнорировать кровоточащую рану. Дверь темницы отворилась, и вышел Стил, придерживая Синтию за плечо, оказывая ей достаточную поддержку, чтобы она могла передвигаться. На его лице отчетливо читалось отвращение, было заметно, что ему неприятно прикасаться к ней. Его рот был сжат в тонкую линию, очевидно, он не наслаждался наказанием, но свою работу выполнил профессионально. Тело Синтии спереди и сзади было покрыто красными рубцами: плечи, икры, только область почек и позвоночника остались не отмеченными. Размазанная по лицу косметика, смотрелась как камуфляжная раскраска, а глаза были остекленевшими от боли. Алекс почувствовал жалость, пока не вспомнил о том, что то же самое она пыталась устроить для Мак, только лишь из-за своей злобы.