Войдя внутрь, он крикнул:
- Эй, есть кто-нибудь?
Тишина.
Скользя по гладкой плитке, из-за угла выскочил, лающий от восторга, Батлер. Алекс усмехнулся, гладя извивающегося любимца. Они жили вместе в течение пяти лет, с тех самых пор, как он нашел его, прячущегося от людей, возле мусорного бака у пляжного домика. Его матери собака не понравилась, что не удивительно, ведь для нее всегда было приоритетом не забота о бездомных животных, а высокое положение в обществе.
- И где же прячется наша квартирантка? - спросил Алекс, ласково гладя Батлера за ушами.
Не услышав в доме шума, он подумал, что девушка, вероятно, распаковывает свои вещи в комнате наверху. Направляясь к лестнице, мужчина почувствовал, как по спине из-под повязки, наложенной медсестрой в неотложке, стекает теплая струйка крови. Очевидно, швы не выдержали поездки на автомобиле. Развернувшись, он направился в темницу, где хранил большую часть своих медикаментов.
Интересно у него получится подлатать себя самостоятельно? Хотя это может оказаться затруднительным, учитывая, что рана была на спине. Или может, взять марлю и лейкопластырь, и попробовать уговорить эту женщину ему помочь? В конце концов, она была ветеринаром, что было главной причиной, ее здесь нахождения.
Подойдя к темнице, он остановился. Дверь была слегка приоткрыта, и он точно знал, что запирал ее, прежде чем уехать. На самом деле, он даже несколько раз проверил ее перед отъездом. Внутри него сильно и быстро закипал гнев. Условия контракта были четко прописаны в договоре, включая запрет на посещение нежилых закрытых помещений. Получается, она преднамеренно их нарушила.
Из-за установленной несколько лет тому назад звукоизоляции, он ни черта не слышал, что происходило внутри. Положив руку на дверь, он тихо толкнул, и увидел ЕЕ! По правде говоря, ее было не так уж и трудно заметить.
Склонившись над скамьей для порки, ее голова была опущена с одной стороны, ноги с другой, а попка - красивая, круглая попка, зависла в воздухе. Надо же! Слабая вспышка веселья притупила его гнев. Ну, разве это не подходящая позиция для того, кто сильно провинился? Он бы с удовольствием придал этим ягодицам приятный розовый цвет. Тихо подкравшись, он, прежде чем девушка смогла двигаться, положил свою руку ей на затылок, и крепко прижал, удерживая ее в согнутом положении. Она вскрикнула от удивления, ее густые золотистые волосы ниспадали волнами почти до самого пола, скрывая лицо. Ростом около пяти футов... а у нее красивое подтянутое тело. Поскольку он подогнал скамью для более высокой Синтии, руки и ноги этой невысокой девушки болтались из стороны в сторону, лишая ее способности бороться. Хотя, нужно отдать ей должное, она не сдавалась. Ему было все равно на бормотания и проклятия, исходящие от покорной девушки под его руками. А в том, что она была покорной, он даже не сомневался.
Кто-нибудь другой, возможно, не принял бы всерьез эту игру, но ее поза и то, как она эротично извивалась на скамье, говорило о ней, как о человеке, воображающем себя беспомощным и возбуждающемся при мысли быть в чьей-то власти. А Доминант просто обязан дать сабе то, в чем она нуждается, даже если это не всегда то, чего она хочет. Более того, в случае необходимости, Верхний должен наказать ее так, как требуется.
- Я запер эту комнату перед отъездом. Ты взломала замок.
Саба всегда должна знать причину для наказания. Он резко ударил ее по самой аппетитной части ягодиц.
Почему хозяин вернулся? Секунду спустя, рука мужчины с шлепком опустилась на нижнюю часть ее тела, пронзая болью. Он ударил меня! Она отчаянно боролась, но из за его большой руки, обхватившей ее за шею, все попытки были бесполезными. Голая и пойманная. Унижение захлестнуло ее горячей волной.
- Отпустите меня!
Он не обращал внимания ни на ее борьбу, ни на ее крики, как будто то, что она говорила и делала, не имело смысла. Алекс медленно произнес властным, глубоким голосом:
- Я доверил тебе свой дом, свою собаку. И вместо того, чтобы уважать это, ты вламываешься в закрытую комнату и ведешь себя, как хозяйка. Твое наказание - пять ударов.
Его рука снова опустилась на ее задницу. И снова.
Жгучая боль затопила ее сознание. Приходясь в одно и то же место, удар, как будто, опалял ее нежную кожу. На четвертом ударе, глаза Мак наполнились слезами. Его рука была горячей, по сравнению с кожей на ее шее. Он немного ослабил захват. Внутри нее начало расти чувство вины и стыда, заглушая ее крики. Она не должна была открывать запертую дверь, она предала их соглашение, его доверие. Но порка? Никто и никогда ее не шлепал. Ни разу. Приемного ребенка сразу же забирали из семьи, если замечали побои. После последнего удара по ее телу пробежала дрожь, сотрясая ее как изнутри, так и снаружи. По-прежнему, крепко удерживая ее одной рукой, другой он гладил ее спину, уверенными, умелыми прикосновениями. Не сексуальными, а оценивающими. Когда его рука достигла ее ноющей попы, девушка зашипела от боли.