Отдавая швейцару свое пальто, Мак казалось, что она расставалась со своей броней. Но выглядела она прекрасно, отчасти из-за неожиданного дополнения к ее гардеробу, которое внезапно появилось у нее в шкафу. Шелковое синее коктейльное платье - насыщено-синее, как выразился Алекс - струилось вокруг ее ног. Лиф, украшенный темно-синими камнями, был скромен и поддерживал грудь.
Первый взгляд на комнату, полную людей, остановил ее на месте, и ей снова пришлось приказать ногам двигаться - грациозно, черт возьми, войти в комнату. Рядом с ней, не говоря ни слова, шел Алекс, рукой поддерживая ее на каждом шагу. Она прекрасно знала, что ради нее, он был готов на все, даже убить дракона. То, что он позволил ей самостоятельно встать на ноги, как она просила, было ей подарком. Боже, она любит его.
Они двинулись в центр зала. Столько людей, и она могла ощущать на себе их пристальные взгляды. Это просто вечеринка. Она бывала на вечеринках и прежде, и даже наслаждалась ими. Я могу это сделать.
- Сделай глубокий вдох, кошечка, - прошептал Алекс.
Когда она увидела своего обличителя из прошлого, ее желудок ухнул вниз. Почему он здесь? Конечно же, Питер не мог пригласить его самостоятельно. Он не мог поступить так с ней. Она начала внутренне ёжиться, словно полиэтиленовая пленка, попавшая в огонь. Пальцы Алекса подняли ее подбородок, заставляя встретиться с его бескомпромиссными синими глазами.
- Когда наш котенок напортачит, разве он опускает после этого голову? Даже если я его ругаю, как он себя ведет?
Сегодня утром котенок опрокинул тарелку с каминной полки. И когда Алекс начал ругать его, Повар подарил ему надменный взгляд и пошел прочь, подняв тонкий хвостик трубой, проявляя безразличие каждым своим шагом.
- Я называю тебя «кошечкой» по причине, которая тебе известна, - прошептал он, - даже прежде, чем узнать тебя как следует, я знал, что ты можешь крепко стоять на ногах.
Хорошо. Она почувствовала, как выпрямилась ее спина, и задрался подбородок. Он был прав. Она добилась всего в жизни сама. И заслуживала уважения, а не презрения.
- Вот так, - сказал он, и продолжил идти вперед.
Пока Алекс приветствовал друзей, Maк не сводила глаз с Дикерсона. Ее рот широко открылся, когда она увидела, как прогуливающейся походкой к нему подошли улыбающиеся Питер и Хоуп. Минуту спустя, Питер повернулся и кивнул на Алекса, а затем предатель-юрист подмигнул Мак - действительно подмигнул, прежде чем продолжить свой разговор с Дикерсоном. Положа руку на поясницу Мак, Алекс подвел ее прямо к Питеру, даже не взглянув в сторону Дикерсона.
- Питер, я хотел узнать у тебя…
- Алекс, - прервал его Питер, - ты знаком с Карлом Дикерсоном? Он недавно присоединился к списку ветеринаров волонтерского движения твоей матери.
- В самом деле?
Не протягивая руки, Алекс равнодушно на него посмотрел.
- Питер, я хотел спросить…
От такого откровенного игнорирования лицо Дикерсона стало багровым, и он перевел свой взбешенный взгляд на Maк. Очевидно, он думал, что именно она была виновницей такого поведения Алекса.
- Приятно тебя снова видеть, беглянка. Пришлось пройти долгий путь с подворотен, правда? Сколько берешь сегодня?
- Простите? - произнес Питер, приподнимая брови.
Дикерсон фыркнул.
- О, разве вы не присутствовали на прошлой вечеринке? Эта маленькая леди, раньше была шлюхой в Де Муан. Думаю…
- Это правда? - прервал его Питер, - откуда вам известно об этом?
Его голос стал громче, соответствуя тону Дикерсона. Что он делает? Но слово «кошечка», произнесенное Алексом шепотом, удержало Maк на месте с высоко поднятой головой.
- А как вы думаете? - Дикерсон мерзко рассмеялся, - проклятье, да она обслуживала любого, кто предлагал плату. Она…
Виктория появилась с другой стороны от Мак, ее голос был ледяным и тяжелым.
- Вы когда-нибудь замечали, что мужчины с недостаточным оснащением невероятно громкие?
Едва не фыркнув, Виктория бросила на Дикерсона пренебрежительный взгляд, и повернулась к Мак.
- Моя дорогая, сколько тебе тогда было лет, и как долго ты этим занималась?
Начиная понимать, что происходит вокруг, Maк облизнула губы.
- Пятнадцать. В течение года.
Она попыталась, но голос все равно получился очень тихим. Это не имело значения, потому как Хоуп подскочив на месте, громко взвизгнула:
- Пятнадцать? Боже мой, ты была еще совсем ребенком.
- Действительно.