— Суки гребанные, кому там неймется?!
На пороге комнаты, сверкая глазами, появилась Реджина. Волосы, не собранные в хвост, растрепались, а блузка помялась. Руки по-прежнему были затянуты в перчатки. Все теми же, припомнил Рейджи. В комнате кто-то закопошился.
— Ред, пошли их всех! — крикнула Цисси. — Я спать хочу!
Судя по всему, Реджина была более чем согласна, однако лишь наградила Рейджи умоляющим взглядом. Но второй по старшинству Сакамаки тоже был не намерен отступать. Привычным жестом поправил очки.
— Боюсь, пока ты и Присцилла живете здесь, вам придётся придерживаться наших порядков, — подумав, добавил: — И будьте любезны, отучитесь от дурной привычки использовать нецензурную лексику…
— Пиздишь, — коротко фыркнула Реджина. — Давай мы спустимся минут через десять. Там эту тему перетрем.
И захлопнула дверь прямо перед носом Рейджи. Тот пару минут удивленно хлопал глазами, но, тяжело вздохнув, направился будить остальных. Он понимал — они не Ровенна, с ними будет тяжелее.
— Они разве не в курсе? — спросила Цисси, потягиваясь в кресле. Ред выругалась сквозь зубы.
— Думаешь, Мама опустилась до подробных объяснений? — Ред усмехнулась. — Мама не такая.
Мало кто знал, но Ровенна была очень агрессивной личностью и не очень дружелюбна. Нет, она любила свою семью, особенно дочерей, но в остальном…
Ровенна Сакамаки, Вения Муками — она была хуже Эржебет Батори. Истинная Кровавая Леди. Если бы о ней было известно людям, она могла побить рекорды в Книге Гиннесса по массовым убийствам. Азазель говорил, что несмотря на свои садистские наклонности, она была смышленой девочкой и прилежной ученицей. Ровенна, как и ее братья с сёстрами, быстро усвоила — высокородным особам дозволено все, и без стеснения пользовалась этим. Черноглазые демоны были служащими в замке, но до появление Королевы их почти не было. После Азазель специально приобрел их для «забав» дочери. Ровенна любила, забавы ради, сечь плетью своих горничных, а в припадке ярости могла избить несчастную служанку до полусмерти. Созерцание потока крови из глубокой раны жертвы приводило юную садистку в восторженное исступление. Но была группа слуг, которая являлась неприкосновенной.
Реджина вздрогнула, когда сестра потрепала ее по плечу.
— Я пойду переоденусь, — Реджина кивнула, отступая, чтобы сестра могла выйти. Цисси вздохнула. Выходя, она обернулась на сестру.
— Не надо упорствовать, Ред. Какая-никакая, но все-таки родня.
Девочка брыкнулась, но Ровенна перехватила ее покрепче.
— Госпожа.
Появившийся Гавриил быстро поклонился, а после кивка Ровенны начал говорить:
— Ты уверена, что поступила правильно, ведь…
— Вы что, сговорились все?! Эту тему со мной уже обсудили Бейхан, Бальтазар и Аластор, — по кивку к шатенке подошла Диадема. Роскошные светлые волосы, изумрудные глаза, высокий рост и изящная фигура делали ее совершенно неотразимой. Она протянула руки, и Ровенна передала ей Беллатрису. Девочка протестующе гукнула, однако более никак не выразила свой протест. Поклонившись, Диадема с Принцессой на руках исчезла в другой комнате. Диадема — одна из Неприкосновенных.
Венн развернулась и посмотрела на супруга. Кивком показав, что слушает, Ровенна посмотрела на Гавриила.
— В общем, — оптимистично начал павший архангел, — Любимчик нашей Цисси сбежал. Куда — догадаться не сложно.
Нашей — совсем не означало, моей дочери. Просто у «отчима» с «падчерицами» были очень хорошие отношения.
— Есть еще шанс поймать? — без особого интереса спросила Венн, и, после качания головы, тяжело вздохнула. — Надеюсь, девочки смогут спасти Сакамаки от Адского пса.
— Еще раз: как?!
Реджина буквально взвыла. Цисси раздраженно возвела глаза к потолку.
— Начнем сначала, — устало выдохнула шатенка. — Есть два вида сосудов: первый — для самой сущности демона. Второй — для силы демонов. Нас, как и всех, можно убить. Но если у демона существует сосуд Силы, то магические способности, знания — все перейдет к сосуду. Так и у Азазеля, сосуд Силы, — Potentia Vas — наша сестра — Беллатрикс. По идее она должна быть старше нас, но Азазель решил, что её надо правильно Вскормить, поэтому Мама проходила еще девять месяцев беременной.
— Сейчас, — продолжила Ред, отодвигая от себя тарелку с едой, к которой даже не притронулась, — физический возраст Беллы — год, а уровень знаний узнать сложнее. Она говорит только с мамой. Или Азазелем. С другими она либо не общается, либо общается мысленно.
На несколько минут в столовой повисла тишина. Ее перебивали лишь звуки, с которым вилки соприкасались с тарелками. Реджина уныло ковырялась в тарелке, периодически отвечая кому-то на сообщения. Присцилла вообще уткнулась в книгу, слегка отодвинувшись от стола. Еда на ее тарелке осталась нетронутой.
Шу, посмотрев на одну, а затем на другую племянницу, бросив взгляд на их полные тарелки, спросил:
— Вы не едите?
— А вам все знать надо? — внезапно огрызнулась брюнетка, но Шу не обратил на это никакого внимания. Цисси с глухим стуком закрыла книгу, вскрикнув в своей любимой привычкой «Ред!», и сама ответила на вопрос:
— Нет, мы не едим.
— Вообще?
— Практически никогда, — Цисси бегло глянула на часы, затем на сестру. — Просто в Карнизале мы питаемся по-другому. В связи с этим наш организм плохо переваривает здешнюю пищу.
— Где? — переспросил Аято. — В Карнизале?
— Да, это… — договорить Цисси не дала Реджина. Резко отодвинувшись от стола, она сделав шуточный реверанс, схватила сестру за локоть и вытащила ее из столовой. Уже на лице, она трансгрессировала* в нужное им место, не слушая протестующих криков сестры. А Сакамаки так и остались сидеть в ступоре. Слишком часто они — вампиры!!! — стали «ступореть» из-за девушек. Слишком часто.
— …Кстати о беспредельщиках! Есть там у них такой придурошный по имени Субару! Ты дай ему воли, так он весь особняк к ангельским задницам разнесет! Это ж как так надо колошматить-то, чтоб стены ломать! Да Халк, по сравнению с ним, большой зеленый человечек!
Ровенна вместе с Присциллой тяжело вздохнула. Уже минут пять мать и сестра слушали ее разгневанные речи. Ровенна уже пожалела, что спросила мнение о новой родне после того, как сообщила о том, что любимчик Цисси сбежал.
В итоге, по мнению Реджины, получалось: Шу — сама «энергичность» просто, и девушка наотрез отказывалась понимать: «Как можно, сука, МЫТЬСЯ В ОДЕЖДЕ?!»; Аято — самовлюбленный импотент; Канато — избалованный даун с психическими отклонениями; Райто — долбанный извращенец, по сравнению с которым «50 оттенков серого» — детская сказочка про принца и нищенку.
— А Рейджи…!
— ЭЙ!
—…меньше пафоса.
Шатенка удовлетворённо улыбнулась оскалилась. Не собираясь обделять вторую дочь, Ровенна повернулась к ней.
— Все правда так плохо?
Пока Ред пыталась отдышаться Цилли усмехнулась и покачала головой.
— Мам, от меня ты услышишь то же, что и от Ред, только немного в сжатом контексте, — Ровенна кивнула, показывая, что ей все же интересно, и Цисси так же высказалась.
Шу — загадочная ленивая жопа. Аято — наглый и эгоистичный собственник; Канато — вечно бедный детина с явным расстройством психи и выглядящим так, как будто фигарит героин с пяти лет. Райто — романтик-извращенец под шляпкой, достающий со своими «Сучечка» и «Стервочка». Субару — крушащий стены и ломающий чужие мобилки, — сыграла свою роль история о том, как Сакамаки «любезно» встретили блондинистую монашку («Лучше бы на рынок отвез и продал», — высказалась Реджина в полголоса о поломке телефонов). Про Рейджи она ничего не сказала, но к концу их беседы Ровенна буквально плакала от смеха.
— Весело вам там! — немного успокоившись, сказала Венн, не переставая улыбаться. — А что там с нашей блондинистой няшкой?