― В целом да, ― внезапно подтвердила Аббадон, улыбнувшись. ― Троянская война.
― Троянская война? ― переспросил Рейджи. ― Сколько лет вашей Королеве?
― Достаточно, ―просто ответила Аббадон. ― Она влияла на множество важных решений, на людей, которые, возможно, определяли свой век. Такой должна быть наша Королева, ― Аббадон какое-то время помолчала, подождав, когда ее бокал снова наполнят. ― Такой может быть супруга одного из вас.
Ровенна поперхнулась, Аято и Субару тоже закашлялись. Канато хмуро посмотрел на Аббадон, а Рейджи выглядел несколько удивлённым. Шу лениво приоткрыл глаза, смотря на демона.
― Политическая свадьба, ― припомнил он. В самом начале, они не обратили на слова демона внимание, хотя стоило слушать ее внимательнее.
― Почему политическая? ― с улыбкой обратилась к нему Аббадон. ― Нашу Королеву невозможно не любить, ― внезапно ее глаза обратились к Рейджи. ― Возможно, Рейджи сможет. Ведь у него уже есть самая прекрасная женщина на свете.
― Да, ― внезапно подтвердил Рейджи, с пугающей, холодной решимостью. Он словно желал прекратить эти песни восхваления дочери Повелителя. ― Так и есть.
Ровенна чувствовала, что ее начинает подташнивать. Слегка дрожащей рукой она перехватила бокал с вином и сделала небольшой глоток ― Рейджи недовольно глянул на беременную любовницу.
― По вашим словам, ― обратилась Ровенна к Аббадон, и в ее голосе слышалось явное недовольство. ― Ваша Королева на это пойдет?
― Она думает о выгоде семье, ― сообщила демон. ― Но, конечно, мы не рассматриваем ее как разменную монету, но долг любой Королевы ― даже смертной ― думать о себе в последнюю очередь. И наша Королева ― такова, она выбирает лучшее для своей семьи, даже если придется пожертвовать своим комфортом.
― Да, жаль, что в этой семье больше нет девушек, ― сказала Ровенна, зло усмехаясь. ― Ваши Короли бы не скучали.
― Они не скучают, ― Аббадон подмигнула Ровенне. Та раздраженно выдохнула. Прошла минута, прежде чем Сакамаки встала и, дежурно улыбнувшись, кинула: «Прошу меня простить», быстро выйдя из столовой. Назлы дернулась в след за Госпожой, но Аббадон одним холодным взглядом пригвоздила девушку к месте. Тень остановилась и обменялась взглядами с Рейджи. Тот сцепил пальцы в замок и снова стал слушать демона, которая пустилась в рассуждение о Ван Гоге.
========== Белая кошка и полынь ==========
Мотоцикл стоял на обочине, Ровенна смотрит на рогатые костистые горы в тумане. Когда над ней с криками пролетали птицы, она снисходительно улыбалась, поднимая взгляд в темное небо. Была поздняя ночь, а шоссе, на котором раздраженная вампирша остановилась ― заброшенным, поэтому девушка могла наслаждаться тишиной. В руках у нее ― горящая веточка полыни, которая девушка подносит ко рту и делает глубокий затяг на манере сигарет. Полынь, вопреки народным убеждениям, вовсе не вредна для сверхсуществ, напротив ― она придает им сил.
Ровенна курит полынь и, не отрываясь, смотрит на опустевшее шоссе. Вчера был ливень, который смыл с него всех людей. Сакамаки глубоко вдыхает ночной воздух с примесью горящий полыни и улыбается. Внезапно на мотоцикл наваливает что-то тяжелое.
Лениво сделала вполоборота головы, она с удивлением увидела на мотоцикле своего старшего брата. Шу наклонил голову на плечо, устало прикрыв глаза.
― Шу? ― он что, ушел из особняка на добрые тридцать километров? Поразительная активность для главы семьи Сакамаки. Ровенна выкинула догоревшую полынь, отряхнув руки.
― Тише, ―в своей привычной манере протянул блондин, даже не открыв глаз. ―Дай отдохнуть. Тащиться за тобой…
― Так не тащился бы! ―внезапно гневно сказала девушка и столкнула брата с мотоцикла. Шу слабо застонал, но не стал уходить от падения. Ровенна покрутила в руках другую веточку полыни и достала откуда-то кусок бумаги. Шу посмотрел на это с ленивым интересом: ему было все равно, что именно делает сестра, но ее умения в данном вопросе удивляли.
― Это что, сигарета?
― Называет самокрутка, ― усмехнулась вампирша, поджигая кончик бумаги и поднося ко рту. Она сделала глубокое затяжку и выдохнула дым в ночной воздух. Шу кинул красноречивый взгляд на ее плоский живот, но Ровенна его взгляд не заметила.
― Кажется, любое курение вредит здоровью.
― Мне плевать, ― отвечает девушка, но все-таки сжимает сигарету в пальцах и выкидывает. Немного зябко ежится — не успела переодеться, поэтому пришлось оставаться в платье. Шу промолчал, сидя на земле, и Ровенна решила, что он заснул. Она смотрела на него, как на научный объект — словно думая, что он может сделать, если его поместить в какую-то ситуацию. Ровенне не был интересен не один ее брата, если не считать Рейджи, конечно. Она подумала, что даже не против быть настоящей матерью, если одна из ее дочерей будет похожа на своего отца. Вампирша понимала нежелания Рейджи назвать ребёнка Беллатрикс, но имя было предложено Им и противиться девушка не могла, да и не стала бы.
Она посмотрела на старшего брата, припоминая, что у нее все еще нет его крови в арсенале. Что же, возможно, его внезапный всплеск заботы может ей помочь.
— Я не люблю такое отношение к женщинам, — внезапно сказала Ровенна. Шу приоткрыл глаза и посмотрел на сестру. Ровенна нахмурилась, закусив губу. —Вопиющее средневековое отношение к девушкам как к куску мяса, разменной монете, дорогой вещи, которой можно замаслить партнера или господина, —Ровенна чуть не добавила «Я столько сил отдала, чтобы искоренить такое отношение», но вовремя замолчала. Она действительно помогла подняться самым значимым женским фигурам в истории, однако Шу об этом было знать необязательно.
Большую часть земной жизни Ровенна терпела неудобства лишь из-за того, что она не была рождена мужчиной. Женщин всегда считали слабыми, не имеющие прав и прочая чепуха. Что она может? Лишь носки мужу стирать да детей рожать, одного за другим. И желательно мальчиков — семье нужны наследники, а девочек в расчет не берут. Но единственное отличие — Ровенна была упертой и уж точно не позволяла себя принижать. В каждой эпохе, в каждом деле добиваться уважения, это конечно было возможным, но вот из-за этого приходилось находить подходящие образы. Особые критерия, которых Ровенна придерживалась так долго, ну, в прицепе, пока в этом была нужда. Не симпатичная блондинка, чьи руки не годятся для грубой работы, а длинные ноги ни в коем случае нельзя прятать под брюками, нет, только под юбками, подчеркивая свою женственность. Ровенна считала это омерзительным, судить женщину по ее внешностью.
— Поэтому тебя так разозлили разговоры Аббадон? — спросил Шу. Ровенна посмотрела на него и кивнула. Но после встряхнулась и весело сказала:
— В прочем, это проблемы их Госпожи, я же свободная женщина, — и тут девушка улыбнулась немного искренне. — Кроме того, она точно не выберет Рейджи. Мне неочем волноваться.
Шу, приоткрыв глаза, посмотрел на сестру. Ровенна оставалась для него — для всех — самой неизвестностью. Ровным счетом, они не знали о ней ничего. Старший Сакамаки не брался судить, насколько хорошо любовницу знал Рейджи, однако для других братьев внезапно объявившиеся сестра была стеной —за ней что-то скрывалось, но что, они понятия не имели. Казалось, Ровенна идет на встречу и раскрывает себя, но Шу лишь чувствовал, как с каждым открытым маленьким секретики —любимая музыка, предпочтение в книгах и просто хобби — у Ровенны становится вдвое больше тайн.
И Шу понял это только сейчас, когда предмет его размышлений туго сжимал губы, борясь с желанием снова прикурить полынь. Было даже интересно, откуда она умеет ездить на мотоцикле. Но главное: где она провела те года, когда ее не было в особняке. С кем и чем она жила, что любила, от чего могла закричать? Были ли у нее какие-нибудь друзья или слабости?
Шу подумал, что никогда не узнает о сестре столько, что можно будет сказать «Я знаю ее на все сто процентов!». Он —и все, включая Рейджи — знали ее ровно настолько, насколько она сама хотела того.
Ровенна выдыхает воздух, потирая плечи, но явно не от холода. От девушки несет сгоревший полынью, а для вампиров это тоже самое, что запах дыма от сигарет — неприятно. Шу не понимает, как она терпит этот омерзительный запах. Лениво задает свой вопрос вслух.