— Привыкла, —коротко кидает она, причем таким тоном, будто это было само собой разумеющееся. — Вся моя жизнь — довольно необычная ситуация. Чтобы с ней справляться, и не крушить вещи как Субару, я подсела на полынь. Сначала пробовала обычные сигареты, но не понравились. А так — и нервы целее, да и мебель тоже.
— Рейджи знает? — внезапно спрашивает Шу, хотя прекрасно знает ответ. Конечно, Ровенна отрицательно мотает головой. Если бы брат узнал, Ровенне — или, как ее называет любовник, «Ро» — точно было бы несладко. Хотя, сестру Рейджи и мог несколько пощадить из-за ее особого положения.
У Шу все еще в голове не укладывается — Ровенна носит детей его младшего брата. Скоро их жизнь так изменится. Сакамаки не решил, как относится к этой новости: он ненавидел Рейджи, да и Ровенну мало любил, но было что-то… что-то, заставляющее хотеть прикоснуться к ней.
—И ты не говори ему, — Ровенна то ли приказывает, то ли просит, однако Шу для себя решает, что не скажет ничего брату. Даже как-то мило — у них с сестрой будет общий секрет. —Что было после того, как я ушла? — внезапно спрашивает девушка.
—Отец сказал, только мне, что к нам приедет жертвенная невеста.
Ровенна отмечает поразительную активность и сговорчивость Шу. Значит, не такой же он ленивый и без эмоциональный, каким его считают все. Тем временем, сам Шу изучал Ровенну. Глядя на нее в оба глаза, а не из-под приоткрытых, Шу отмечает то, чего раньше не замечал. Безусловно, Ровенна — красавица, однако вид у нее был не совсем здоровый, даже для вампира. Особенно — для беременной вампирши. Слишком бедная кожа, четко выделенные скулы, необычная худоба — несмотря на то, что девушка была обладательницей прекрасных форм — длинные волосы, сейчас собранные в красивую, но немного растрепавшуюся прическу. Ровенна представляла собой почти полную копию вампиров их сказок и мифов. Красивая, но выглядела как скелет, который по воле случая обтянулся кожей. Девушка была слишком неживой. Слишком мертвой.
Так же, Шу стоило отметить, что на словах «жертвенная невеста» на лице сестры не дрогнул ни один мускул. Разумеется, блондин не знал, что сестра проинформирована в этом опросе больше, чем он сам. Что шатенка знала о «невесте» все, начиная с ее имени, заканчивая любимым цветом.
— Зачем? — кидает Ровенна. Спросила это так, чисто для галочки, открыто показывая, что ей совсем не интересно.
— Она будет давать нам кровь, — черты лица красавицы сложились в новое выражение. Шу понял, что она так ухмыляется.
—А самим выходить и охотиться никак? — Ровенна кинула на Шу какой-то странный, неподдающийся расшифровке взгляд, но от него — от взгляда — вся вампирская суть напряглась. — Впрочем, нам всем будет весело.
Удар приходится на спину. В глазах Сакамаки потемнело, он упал на землю мертвым грузом, совсем как мешок. Ровенна откинула светлые волосы и провела кольцом по загривку, вспарывая прочную кожу вампира. Подождала, пока кольцо с бледно-золотистым камнем наполнится, после чего стерла кровь. От щелчка пальцев Шу вздрогнул.
— Не спи здесь, — посоветовала девушка, когда брат с трудом выпрямился. Глаза его недобро сверкнули, но Ровенна не предала этому значению. — Возвращайся на свой любимый диван, а я еще покатаюсь.
Она вновь перекинула ноги, и завела мотоцикл. Шу встал, непонимающе глядя на сестру. Та, застегивая шлем, заметила его взгляд, и криво ухмыльнулась.
***
Ро сравнивала своих братьев с грудными детьми, которые не могут сами «накормится». Карлхайнц, был этаким кормильцем, волнующегося о здоровье своих сынках. Теперь, он присылает им эту девчонку, которая будет выполнять роль «пустышки». Какими-то уголками души — если таковая была — вампирша жалела «невесту». Она будет подвергнута самому настоящему насилию, Ровенна это четко осознавала. Шесть вампиров с садистскими наклонностями, и одна тощая — Ро была в этом уверена, ведь глупые люди считают обжорство, чревоугодие, одним из смертных грехов — девчонка, которая наверняка не сможет дать им отпор. Сакамаки считала бы так же, даже не знай она эту бедняжку. Но именно новую невесту она видела, даже если из далека, когда Он договаривался на счет этой куколки, как окрестила ее девушка — вампирша смогла разглядеть ее. Не будь она той, кем она есть, Ровенна возненавидела ее бы.
Впрочем, ненавидеть кого-то у Ровенны получалось неплохо поэтому, да — девчонка была как бельмо на глазу.
Мысль о том, что Рейджи будет брать кровь у этой девочки, Ровенна даже представляла каким образом, сводила ее с ума. Необъяснимая злость, ревность, что эта мелкая безродная девчонка будет так близка к ее Рейджи. Однако, вампирша успокаивалась несколькими фактами: Его словами о том, что она будет невестой для другого, да и сама внешность «жертвы» не представляла ничего необычного.
Кроме того, теперь помимо зависимости от крови сородича, второй сын Беатрикс испытывал к ней едва ли не вечную вампирскую любовь. Да и гарантии были у Ровенны более, чем надежные.
А еще шатенку немного веселило название «невеста». Ро прекрасно понимала, что жертва может и вправду стать «Сакамаки», если заинтересует кого-нибудь из парней. А если она проживет установленный срок, и каким-то образом узнает, что именно происходит в сложно демонском мире, то будет вольна выбирать себе мужа. Опять же, ревность, что она может выбрать Рейджи.
Для себя вампирша решила, что кровь «пустышки» ее не интересует. Ровенна не знала, как изменится обстоятельства, но решила, что кровь девчонки она пить не будет. Для себя у Ровенны было объяснение, которое она не сообщит братьям. Дочь Беатрис решила, что всем остальным будет говорить, что уходит охотиться в город. Объяснять это будет тем, что «легкая добыча» не интересна.
Ровенна прикрыла глаза, что было совсем не уместно, учитывая то, что вампирша вела мотоцикл. Она разогналась на приличные триста километров, и, кажется, не собиралась сбавлять скорость. Внезапно что-то рвануло перед ней, волк или что-то более крупное. Ровенна попыталась затормозить, но мотоцикл закружился волчком.
— Черт! — громко выругалась Сакамаки. Выставив ногу, девушка смогла кое-как затормозить. Из темноты на нее внимательно глядели чьи-то сверкающие красные глаза. Ровенна раздраженно закатила глаза, как внезапно на клипон опустилась чужая рука, и Ро увидела Аббадон. Та слабо улыбнулась девушке.
— Я не хотела тебя обидеть, — сказал демон.
— Я не обиделась, — Ровенна раздраженно пожала плечами. — Просто не хочу разговаривать об этом.
— Но мы обе понимаем, что я права, — мягко заметила женщина. Ровенна возмущенно вздернула бровь, но ничего не ответила. Спорить с женщиной ей не хотелось. — Ты и твои дети… Они дороги для нас. Куда важнее, чем отпрыски Сакамаки.
— Но эти отпрыски Сакамаки важны для меня! — горячо возразила Ровенна. — Поэтому, госпожа Аббадон…
— Бейхан, я же просила.
Ровенна усмехнулась. Когда ты живешь тысячу лет имя начинает приедаться, так и Аббадон сменила имя на «Бейхан». Кроме того, она действительно чем-то напоминала сестру султана Сулеймана — имев детей от первого брака, она убила своего мужа и вышла замуж за Бальтазара.
— Так что, Бейхан, — Ровенна выделила это имя, отчего демон нахмурилась. — Ты здесь, чтобы смотреть, как протекает моя беременность?
— И удерживать от необдуманных поступках, — кивнула Аббадон. — Ты же знаешь — я Мать нашей семьи. И для меня важна ты и твои дети.
— Прекрасно, — Ро устало закатила глаза. Ей уже порядком надоели серьезные разговоры, хотелось оказаться рядом с Рейджи и, по возможности, побыстрее заснуть.
— Завтра прибудет Жертвенная невеста, — сказала Бейхан, нахмурившись. Впрочем, ее лицо тут же разгладилось. — Насколько мне известно, у тебя еще нет крови Райто Сакамаки.
— Она будет, — холодно заявила Ро. — Не волнуйся. И другим так скажи. Как ты любишь думать: есть чувства или их нет, Семья превыше всего.
— Да, — эхом откликнулась Аббадон. Ее нефритовые глаза потемнели. — Семья превыше всего.