Наконец она остановилась, и отстранилась, утирая губы ладонью. Потом широким быстрым движением провела языком по двум отметинам на шее Рейджи. Тот вздрогнул и быстро отстранился, снова застегивая рубашку.
— Спасибо, — сказала Ровенна, просто чтобы что-то сказать. Обычно кровью вампиры делились не ради утоления жажды, скорее это было часть секса. Для Ровенну обе части были в новинку — она не считала свою кровь чем-то особенным, и если бы в свое время мать не объяснила ей, что для вампирш страшно делится кровью с кем-то, кроме мужа, то ценности у девушки бы сдвинулись еще больше.
— Не обязательно, — ответил Рейджи. Ровенна смотрела на то, как он старается завязать галстук, но руки у вампира удивительным образом дрожали. — В конце концов, ты беременна моим ребенком. Заботится о тебе — моя обязанность.
— Ужасно романтично, — морщится Ровенна, отталкиваясь от парты и подходя ближе. Перехватывает галстук, как делала это уже сегодня, и начинает снова завязывать галстук. По-своему. — Слушай, — внезапно сказал девушка, внимательно посмотрев на Рейджи. — А ты… ты меня любишь? — учитывая все встречи, что Ровенна пережила за такой короткий срок, ей и вправду было важно это знать, чтобы можно было расставить все точки над «i» и понять, стоило вообще ли сражаться.
Рейджи посмотрел на нее долгим, тяжёлым взглядом. Куда менее подготовленная девушка под таким взглядом смешалась бы, и попыталась сменить тему, но Ровенна с честью выдержала холодный взгляд малиновых глаз, и продолжила ждать ответа, всем своим видом показывая, насколько это важно для нее.
По его взгляду нельзя было ничего ни узнать, ни даже предположить.
— Не знаю, — честно признался Рейджи. Он не хотел врать ей, да и вопрос сбил с толку. Да, Ровенна была почти идеальной партией для него, он был жаден до ее крови, хотя она имела не самый приятный вкус, да и сложно было описать весь спектр эмоций, что Рейджи испытывал к Ровенне и рядом с ней. Она ждала его ребенка, и вампиру нравилась мысль об этом. Но он никогда не думал о том, любит ли он сестру. — Я не знаю этого, и не думаю, что могу испытывать к кому-то это чувство. Даже к тебе.
Ровенна слабо усмехнулась.
— Никто из таких как мы не умеет любить, — сказала она, положив руки на грудь Рейджи. — Мы умеем желать. И даже если любовь есть — она грязная и извращенная, пропитанная кровью и сексом. Но я не могу найти другого слова, чтобы описать то, что я чувствую к тебе.
Ровенна поцеловала мягко улыбающиеся губы, запуская пальцы в короткие волосы. Ответ последовал незамедлительно. Растворяясь, задыхаясь в обволакивающем, оглушающем запахе Рейджи, со стоном произнося его имя, Ровенна только подставлялась под грубоватые ласки. Нежные укусы и несдержанное царапанье больше не раздражали. Возбуждали.
— Если это любовь, — прошипел Рейджи, подхватывая девушку за бедра и усаживая на пустой стол, стягивая с нее юбку и оставляя на бедрах синяки от пальцев. — То я люблю тебя.
Что-то согласно промычав в ответ, Ро притянула его к себе, мазнув ладонью по напряженному торсу. Обвила холодное тело ногами, едва не потеряв сознание от удовольствия от очевидного факта, который раньше не замечала. Ей было удобно, когда он на ней. Его живот прижимается к ее точно так, как надо, а талия идеально помещается между бедер. Как кусочки паззлов, и если это не любовь, то что-то близкое к ней. И Рейджи не может это отрицать.
— Как влитой, — тихо рассмеялась Ровенна, слегка взъерошивая пальцами темные волосы, и усмехаясь, заглядывая в чуть потемневшие мутные глаза.
— Сейчас будет еще удобнее, — шепнул перед жарким клыкастым поцелуем вампир, звеня пряжкой ремня.
И правда. Идеально.
***
Подобным образом — особняк, школа, экзамен, особняк — прошла почти вся неделя. Ровенна более не делала попыток приблизиться к Юи, да и та держалась в сторону, понимая, насколько жёстко ошиблась: несмотря на внешнюю неопасность и даже нежность, Ровенна могла быть куда опаснее, нежели ее братья. В этом она походила на своего брата — они с Рейджи выглядели вменяемым, но природная жестокость и жажда не были им чужды.
Приходили результаты экзаменов, и Ровенна не могла сдерживать гордую улыбку. Конечно, для вампирши это было только способом развлечься, но наблюдать, как Рейджи старается скрыть надменную ухмылку, одобряя, ей нравилось.
— Это с самого начала была выигрышная для меня сделка, — смеялась девушка.
Юи слабела на глазах. От бойкой, но немного стеснительной девушкой, которая вошла в этот особняк практически ничего не осталось — она молчала все больше, дрожала, даже когда вампиры говорили между собой, уже не пыталась на обидные прозвища вампиров отвечать. Она угасала, и Ровенна это видела. И ее это беспокоило очень сильно.
Беременность протекала… нормально? Рейджи изредка делал какие-то тесты, и, судя по всему, оставался довольным результатом. Ровенна никогда не спрашивала, что именно Рейджи делает. Не то чтобы ей было неинтересно — просто она сама знала, что с девочками все в порядке. И она все еще не могла уговорить любовника назвать одну из дочерей Беллатрикс.
В день последних экзаменов Ровенне было плохо от слова совсем. С утра все началось с тошноты, от чего пришлось отказаться от завтрака. В машине тоже нещадно укачивало, и пришлось всю дорогу ехать закрыв глаза и медленно вдыхая носом. Школьные коридоры, наполненные запахом людей, раздражали, и Ро еле-еле сдерживалась, чтобы не начать рычать.
— Потерпи немного, — увещал Рейджи, когда в очередной раз шел с ней к кабинету. Ровенна быстро посмотрела на него и также быстро отвернулась. Юноша остановился и, подцепив чужой подбородок пальцами, заставил девушку перевести взгляд на него. Рейджи с беспокойством отметил, что зрачки сиреневых глаз стали совсем уж узкими, будто Ровенна была до дикости голодна. — Мы можем перенести все, если хочешь.
— Решил сделать мне поблажки из-за особого положения? — насмешливо фыркнула девушка, но тут же остыла. Она сложила руки на груди. — Прости. Паршиво себя чувствую. Все еще не высыпаюсь, но хотя бы поясницу стало ломить меньше.
— В 3 месяца беременности могут появиться частые головные боли. Если будет слишком уж невыносимо — обращайся.
— И когда ты успел стать экспертом в области беременных женщин?
— Как только ты забеременела, — спокойно ответил вампир. Ровенна хмыкнула. Кто же знал, что даже вынашивание ребенка у вампиров возведено в квадрат? Сакамаки стала намного более раздражительной и агрессивной, чем была до этого, и в большем случае от этого страдали Назлы и Рейджи. Первая, потому что не могла оставить Госпожу без женской поддержки; Рейджи, потому что это был его ребенок.
Рейджи крепко поцеловал Ровенну в лоб, задерживаясь рядом немного дольше, глубоко вдыхая запах вампирши. Та не шевелилась, а потом тяжело вздохнула. Какая же она странная. Прям как сама жизнь. Может именно поэтому Рейджи так страстно хочет завладеть ею? Но не сейчас. Сейчас он хочет вдыхать сладкий аромат с её волос.
Жажда была ее постоянным спутником. Это было отвратительно — она хотела кусать всех и вся, а если начинала подавлять желание, то невыносимо начинало жечь клыки, а живот начинал буквально рваться от боли. Это было ненормально, но девушка тут же напомнила себе, что она сама — ненормальная, неестественная. Одна из ее дочерей была вампиром и, кажется, самой кровожадной. Если Ровенна рассматривала распитие крови как повод стать еще ближе к любовнику, то ребенок явно был голоден. Он хотел крови, и вампирская кровь — холодная, горькая — не подходила. Ро пошла на уступки — в конце концов, даже у таких как она были материнские инстинкты — и укусила несколько девушек в городе, парней, но дочь была все равно недовольна. Она затихала на некоторое время, но, не получив новой порции, снова тревожила мать.
Рейджи наблюдал за ее состоянием постоянно — на третьем месяце контроль, казалось, усилился. Вампир ненавязчиво интересовался, не хочет ли Ровенна чего-то. Девушка отметила, что остальные Сакамаки держались особняком — Рейджи и Ровенна оставались практически наедине с друг другом, и только Канато изредка бросал заинтересованные взгляды на сестру. Взгляд Ровенны же все чаще и чаще обращался к Райто.