С этим надо было кончать как можно скорее.
***
Ох, Ровенна всем возможным и невозможным пыталась убедить себя в том, что Юи не сможет заинтересовать Рейджи. Конечно, сами по себе эти мысли были более чем глупыми: стоит только сравнить Сакамаки и малышку Комори. И все же женская – пусть и демоническая – натура давала о себе знать. Когда до Ровенны пошлые возгласы Райто или Аято о том «какая у Юи кровь», хотелось молча свернуть ей шею. Свернуть блондинке тонкую шейку, позвонить тому, кто простил бы ей такое грубое нарушение, вместе закопать труп – справятся меньше чем за час.
Нельзя. Запрещено. Табу.
Ровенне в принципе, за ее долгую жизнь, никто ничего не запрещал. Отец никогда не указывал детям что, когда и как делать. Если, правда, речь шла не о каком-то деле, выгодной для семьи. Если надо было что-то украсть, кого-то убить или поработить, тут можно было встретить какие-то ограничения. Правда, редко. Ему главным был результат, а как он был достигнут – плевать. Цель оправдывает средства.
Дело с Юи всем им казалось неограниченным. Начиная с Аббадон и заканчивая Назлы – все считали, что Ровенне это дело дается с легкостью. И да, по сути так оно и было, но собственница по своей природе, Ровенна не могла молчать, смотря на происходящее. Назлы пришлось каждый раз выслушивать ее жалобы. Не стоит путать мисс Сакамаки с барышнями, болтающих о каждой мелочной проблемой. Это был просто каприз характера: Ровенна априори не могла теперь рядом с Рейджи кого-то еще. Назлы понимала, Назлы смеялась, но Ровенне легче не становилось.
Совсем вампирша – ну, пока еще вампирша, главным образом – расстроилась, когда застала не слишком лицеприятную картину в кабинете Рейджи. Ладно хоть, в кабинете, а не в их комнате.
Ровенна, в принципе, не очень любила чай, но в тот вечер уж слишком сильно захотелось выпить чего-нибудь горяченького с чем-нибудь сладким. Алкоголь тоже бы сгодился, но Ровенне подумалось о милом и спокойном вечером, где будет только она и Рейджи. Да и беременным — даже вампиршам — алкоголь противопоказан.
Не получилось. Умея передвигаться бесшумно, Ровенна тихо постучалась и вошла в комнату.
Рейджи стоял – на одном колене – к ней спиной. Одной рукой он придерживал бессознательную Юи, его голова была опущена к ее шеи. Ровенна, приподняв бровь, хотела что-то спросить, но быстро передумала.
Он вампир и кровь – источник их жизненных сил.
Ровенна сделала шаг назад, глубоко вдохнула и уже хотела выдать что-то язвительное, типа, «Я не помещала?» или «Ох, вы видно заняты, я позже зайду», но в итоге не сказала ничего. Так же бесшумно закрыла дверь и спустилась на кухню. Было несколько паршиво. В таком расстроенном и подавленном состоянии ее нашел Канато.
Не было глупого вопросы «Все ли с тобой хорошо?»: Канато прошел мимо нее, лишь коротко посмотрев на сестру. Ровенна сложила руки на столе и уронила на них голову. Потом одна из рук нырнула под стол, накрывая слегка только округлившийся живот Ро. Кто-то из дочерей с готовностью толкнулась — несмотря на то, что шел только третий месяц беременности, вампирские дети уже могли доставлять своей матери дискомфорт.
Канато же молча поставил перед ней все вытащенные из кухни десерты: пирожные, торты, шоколадки и много всякой всячины. С тем же непроницаемым лицом поставил перед немного удивленной Ровенной сосуд с чем-то красным и притягательным. Девушка кисло улыбается:
− Спасибо, Канато.
Парень, впрочем, на этом не останавливается. Он достаёт два тумблер и наливает туда не виски, как ожидала Ровенна, а вино Бароло. Протягивает ей один стакан и, оставив своего медведя на краю стола.
— Я на третьем месяце беременности, — напоминает Ровенна. Канато хмыкает, при этом так же не меняя выражение лица, и смотрит на Ро так выразительно, что девушка все-таки подхватывает один тумблер. Канато оживляется и говорит:
− Король вина…
− И вино королей.
Они чокаются.
Когда Канато все-таки решил спросить, что же так удручает его сестру, Ровенна не смогла объяснить сразу, что именно ее волнует. В целом, объяснение получилось скомканным и немного нелепым, девушка сама это поняла, но Бароло неплохо сняло напряжённость последних месяцев — странные пищевые причуды и резкая, несвойственная ранее реакция на запахи; сохранилась и эмоциональная «разбалансированность» — неустойчивое настроение, несдержанность, плаксивость, раздражительность.
— Мы вампиры, — говорит Канато, задумчиво перехватывая Тедди и сжимая его в ладонях. — Для нас кровь нечто интимное, только если это кровь сородича. Люди же еда и ничего более. Любить еду можно, ей можно немного увлечься и быть истинным гурманом, но в конечном итоге ты ее сожрешь.
— Мне от этого не легче, — мрачно кинула Ровенна, задумчиво поворачивая бокал в руке, смотря, как на свету сверкает красная жидкость. — Рейджи убьет меня. Мне нельзя пить.
— Ты — женщина с правами, — внезапно пожимает Канато плечами. —Ты родилась в одной из самой влиятельной семьи среди нас, поэтому тебе можно все, что ты хочешь, — лиловые глаза, постоянно отчего-то безумные и дикие, снова обращаются к ней. — Ведь так?
Ровенна кивает, надеясь, что ее хмурый вид Канато спишет на удручающую ситуацию. По сути, он был прав, только говоря об одной, дал повод Ровенне подумать о другом.
— А на счет Юи тебе не стоит переживать, — внезапно весело заявил Сакамаки, протягивая девушке пончик с шоколадной глазурью, который заинтересовал Ро куда больше, нежели стакан с алкоголем. — Она не личность, она не женщина, лишь способ утолить жажду. Аято и Райто могут видеть в ней кого-то, с кем можно переспать, но они не рассматривают ее как девушку — кусок мяса, возможно. Поэтому, твои волнения беспочвенны. Лучше попробуй это пирожное, оно потрясающе!..
Настроение действительно немного поднялось, и хотя, Канато не видел ситуацию так, как на нее смотрела Ровенна, девушка приободрилась.
Идя по коридору, она снова столкнулась с Юи. Девушка выглядела слабой, шаталась, и на вампиршу взглянула без интереса — пустые глаза поломанной куклы.
— Пила бы ты свой сок, да сидела в комнате, — грубо кинула Сакамаки. Юи вздрогнула и во взгляде ее появилась осмысленность.
— Рейджи дал мне что-то для крови, — слабо проговорила Юи. Ровенна остановилась и впилась в нее взглядом. Потом слабо кивнула, снова воспроизведя мысленно слова Канато. Видимо, цель была просто увеличить количество кровяных клеток в теле этой тощей девчонки, чтобы она не померла от анемии. Для Ро тут тоже был своеобразный плюс — по крайней мере, она доживет до нужного срока.
Ровенна уже было направилась дальше, как Юи внезапно пошатнулась и, не зная, за что уцепиться, протянула руки к Ровенне. Сакамаки машинально схватила падающую за плечо, и тут же замерла: запах крови моментально окутал все сознание вампирши. Ровенна глубоко вдохнула через рот, и от эфемерного вкуса крови заболели десна, а горло зажгло огнем. Ро сжала челюсти, отшатнувшись, и Юи полетела назад, оперевшись на стену и слабо вскрикнув. Ее глаза испуганно расширились, когда она увидела обезумивший взгляд Сакамаки. Комори увидела, как глаза Ровенны зло загорелись. Ноздри стали раздуваться, а губы были поджаты, словно она сопротивлялась. Зрачки Ро сузились, а потом взгляд сиреневых глаз потерял всякую осмысленность. Ровенна вдохнула её запах и сладко простонала. Это было лучшим, что она когда-либо хотела испробовать.
Сильные женские руки сомкнулись на тонкой талии, и Ровенна быстро ввела клыки в шею Юи, немного выше места укуса Рейджи.
Это была эйфория.
Ровенна застонала от удовольствия. Глаза вампирши становились всё более дикими. Оторвав рот от шеи девушки, она оскалилась и слизала кровь с губ, а потом приложилась губами к девичьему плечу, грубо дёрнув кофту. Юи теряла силы, и чёрная пелена застилала глаза. Девушка легла на пол, чувствуя, что ноги больше не выдержат, и Ровенна опустилась вместе с ней. Со стороны картинка должна была быть очень интимной, но Ровенна, прикрыв глаза от удовольствия, и вводя клыки все глубже, не думала об этом.