«Tempus» — идеальным почерком вывели на запястье вампирши. Перестав кровоточить, рана внезапно начала чернеть, и уже через полминуты напоминала скорее выжженное клеймо, чем слова, написанные на коже ножом. Ровенна поджала губы: она умела читать подобные знамения, поэтому быстро определила, сколько именно времени ей дали: t-e-m-p-u-s — шесть букв, а значит и шесть дней.
— А потом говорят, почему язык демонов — латынь, — буркнула девушка, падая обратно на подушку и закрывая глаза.
Мысли понеслись в голове лихорадочно: и так, надо достать кровь Райто, и теперь перспектива предложить это Назлы уже не казалась такой глупой; нужно было две жертвы — убийство и добровольная, и тут уже все было решено без участия Ровенны, ей оставалось только принести одно небьющееся сердце, и сделать это стоило, пожалуй, сегодня; и кровь Юи, конечно. Смешанная кровь, разгоняемая испуганным вампирским сердцем. Все это казалось почти невероятным, тогда, более тысячи лет назад, но видимо звезды сходятся.
Ровенна повернулась, положив голову на вытянутую руку и смотря на своего возлюбленного — пожалуй, именно такое определение подходило теперь больше всего, не любовник, а нечто большее. Отец ее нерожденных детей. Теперь ей казалась сама мысль о предательстве дикой; меньше всего Ровенна хотела, чтобы Рейджи ее ненавидел, чтобы был против нее. Надо было сохранить его любовь, любыми средствами.
Но, конечно, приношение жертвы никто не отменял. Семья превыше всего.
Вечером Сакамаки уехали в школу, забирая с собой Комори. Аято странно косился на сестру, которая растерянно провожала их взглядом, а потом ее сверкающие глаза зацепились за Райто. Аято нахмурился, не понимая, что именно происходит, но Ровенна едко усмехнулась и пожелала приятно провести время; Субару раздраженно фыркнул. Братья покинули особняк, не замечая, как Ровенна делает неопределённый жест головой, призывая Назлы следовать за ними.
— Вы передумали, Госпожа? — спросила служанка, удивленно глядя на беременную вампиршу.
— Я устала тянуть это все, — отрезала Ровенна, сверкая золотистыми глазами. Она подняла голову: на вечернем небе еще даже звезд не было, но Ровенна уже представляла, какой цвет будет у луны сегодня. Ей дали шесть дней, ее торопят, значит тело ими найдено, и скоро семья будет вместе. — Закончим, как можно скорее. Предпочитаю сделать это до того, как мой живот будет появляться в комнате раньше меня.
— Да, но кажется, нашего Владыку это не расстраивает, — сказала Назлы, кидая задумчивый взгляд на трёхмесячный живот вампирши. Ровенна плотнее запахнула свободную кофту, которая была на ней надета, словно стремясь защититься от взгляда Тени. Раздраженно глянув на брюнетку, Ровенна сказала:
— Выполняй, что сказали. А мне надо разобраться кое с кем другим.
— Вы же не пойдете одна? — обеспокоенно спросила Назлы, придерживая Ровенну за локоть. — Вы сильна, но сейчас вы…
— Беременна? — изогнув брови, спросила девушка. Служанка опасливо кивнула. — Да, я сейчас в положение. Но да, пойду я не одна. Твой добрый друг пойдет со мной.
— Вы позовете Руки Муками? — спросила Назлы, не веря в сказанное. Назлы действительно была дружна с Руки Муками, превращённым в вампиром Карла Хайнцем человеком, бывшим аристократам и отличным другом Коу Муками. Если третий ребенок в семье Владыки Тени и не очень нравился, то Руки она провела по всему тракту тяжелой жизни вампира, и не просто вампира, а вампира с чертовой моралью. Именно из-за остатков человечности Руки и Назлы были дружны; именно из-за нее Ровенна призирала Руки — ты либо вампир, какой он есть, со всей присущий их виду жестокости, либо слабое подобие, порочащее благородное слово. И середины быть не могло, но семья Муками — за исключением Коу в глазах Ровенна — делали это, и будто бы даже прекрасно жили вампирами, сохраняя какую-то мораль.
Ровенна ничего не ответила. Она бросила на Назлы какой-то предупреждающий взгляд, давая понять, что та услышала все, что ей требовалось, пусть теперь исполняет. Служанка поклонилась и первая растворилась в вечерней темноте за дверями холодного и мрачного вампирского особняка; впрочем, уже через шесть дней в этом особняке станет жарка, как в Аду.
***
Звонок раздался неожиданно. Аграта, удивляясь, кому она понадобилась так поздно, направилась к двери. Новая супруга Карла Хайнца осталась одна в представленной ей квартире сразу, после того как Карл, и она постели его сыновей. Разумеется, Аграта была не нужна Карлу, как и все его бывшие женщины, но у Аграты было одно преимущество — она была чистокровным демоном, а значит по силе их общее дети могло противостоять ребенку Владыки Демонов. Все было очень сложно, но когда Аграте сказала выбирать сторону, она встала за Королем Вампиров, предав Короля Демонов, и его семья не смогла этого простить. В дверь продолжали настойчиво звонить. Аграта, ругаясь, открыла дверь, собираясь обругать непрошеного гостя, однако не смогла выдавить и слова. На пороге стояла Ровенна, хмурая и холодная, смерившая Аграту презрительным взглядом жёлтых глаз; потом на ее красивом лице расцвела усмешка.
— Привет, — хмыкнула вампирша, внимательно смотря на живот женщины; не она одна оказалась в интересном положении из-за представителя семьи Сакамаки. Только если для Ровенны этот ребенок — вернее, эти дети — значили хоть что-то, то для Аграты он был способом подняться выше по статусом, хотя опыт ее прошлых предшественниц должен был хоть чему-то ее научить. Карл же рассматривал свое будущее дитя не больше как оружие, чтобы уничтожить Ровенну.
— Чего тебе? — недовольно спросила демон, но в ее голосе скользнули испуганные нотки. Ровенна удовлетворенно улыбнулась и сделала шаг, переступая порог и закрывая за собой дверь. Демон наблюдала за ее действиями с насторожённость; так смотрит на хищника другой хищник, который сейчас был ранен. Аграта понимала, что в прошлый раз смогла ослепить — даже не убить, а лишь ненадолго решить зрения — Ровенну только из-за того, что действовала исподтишка. В схватке один на один у Аграты не было никаких шансов, в каком бы положение Сакамаки не находилась.
— Ты знаешь, зачем я здесь, — спокойно сказала Ровенна. Ее золотистые глаза, которыми она так гордилась, и которые не видел никто из ее названных братьев, сверкали холодным янтарем. — Я могу это сделать быстро, или ты будешь сопротивляться и это будет больно.
Аграта смотрит на нее распахнув глаза. А потом медленно качает головой.
— Это девочка, — внезапно говорит она с непонятной благодатью в голосе говорит она. — Ребенок так похожий на тебя, по крови и по судьбе. Один родитель чистокровный демон, другой — чистокровный вампир. И она сметет тебя и твою семью не только с трона, но и с лица земли.
— Столько людей и не совсем людей пытались это сделать, — сказала Ровенна, слегка наклоняя голову на бок. — Думаешь у тебя что-то получится? Сомневаюсь.
Аграта метнулась назад, Ровенна криво усмехнулась. Если рассматривать это все как мини-игру, то Аграта была похожа на мышь, а Сакамаки заняла место кошки. И как жертва в когтях хищника отчаянно ищет выход, не понимая, что выхода уже нет, так отчаянно искала его и бедная демон. Ровенна была прекрасным дуэлянтом, она великолепно владела боевым мастерством. Девушка немного вспыльчива, несколько капризна и эмоциональна, но менее опасной она от этого не становилась.
Аграты не оказывается в комнате, а потом демон неслышной тенью скользит за спину Ровенны, и Сакамаки чувствует, как ей в спину упирается острие меча. Слегка повернувшись, Ровенна увидела тонкий продолговатый клинок с черным лезвием, и на ее лице расцвела усмешка. Была ли Аграта не только шлюхой, но и воровкой? Иначе как объяснить у нее наличие реликвии.
— Первый клинок, — с удовольствием резюмирует Ровенна. — Первое оружие, которое получило человечество от нашего Владыки. Ты и вправду умудрилась стащить его?
Лезвием клинка Аграта надавила чуть сильнее. Руки у нее подрагивали: не каждый день убиваешь члена по истине королевской семьи. Но Аграта понимала, что живой она отсюда при другом раскладе не уйдет.