Избавившись от мешающей одежды, они, словно ненасытные звери, впились удушающим поцелуем в губы друг друга. Ровенна перекатила вампира на спину, оказавшись сверху и зажав бедра мужчины своими. Его же руки переместились на ее ягодицы, с силой сжав их, чем вызвали глухой женский стон. Она же в ответ до боли прикусила кожу у основания шеи, где сразу же на месте проникновения клыка засочилась багровая кровь. Ловким язычком вампирша слизывала алые капли, по вкусу напоминавшие ей терпкое вино. Оторвавшись от его шеи, она соприкоснулась с ним лбами и заглянула в малиновые очи из-под опущенных ресниц.
— Я так хочу тебя, — Ровенна поцеловала его в подбородок и провела носом по щеке, вдыхая такой любимый запах.
Погладив ее по щеке, Рейджи вернул себе позицию сверху и, прижимая ее руки к кровати над головой, прошептал:
— Мне плевать, я никогда тебя не опущу, — юноша жадно облизывал ее шею, ключицу и грудь, не замечая, как в глазах, ставших на несколько мгновений золотистыми, скользнула тоска, и одинокая слеза скатилась по щеке. — Ни за что и никогда, ты будешь со мной. Вечно.
— Вечно, —эхом откликнулась Ровенна. Всматриваясь в сиреневые глаза, он наклонился и приник к пухлым искусанным им губам в чувственном поцелуе. Прошептав в приоткрытый рот «Ро», он слился с ней в единое целое, на что она ответила громким стоном.
Вонзая острые ногти в идеальную спину вампира, она чувствовала, как под ними лопается кожа и на широких плечах появляется узор из багровых дорожек крови. Острая боль в спине лишь раззадоривала желание Рейджи и, схватив ее за шею, он потянул темноволосую на себя, принимая сидячее положение и продолжая резкие глубокие толчки. Вампир приник к ее влажной шее, прокусывая ее и делая маленький глоток вырывающейся наружу жидкости, из-за чего Ровенна прижалась к нему сильнее. Зализав и поцеловав ранку, он откинул голову назад и блаженно улыбнулся, отчего из уголка его рта скатилась алая капелька крови. Экстаз накрыл их с головой одновременно, заставляя крупную дрожь пробивать их тела. Громкие стоны и жаркие вздохи разносились вокруг них. Вампиры откинулись на подушки так, что оба лежали на спине, лишь Ровенна оказалась ниже, и ее голова покоилась на его крепкой груди. Протянув руку наверх и запутав пальцы в его темно-сизых волосах, темноволосая удовлетворенно улыбнулась и прикрыла глаза. Рейджи повернул голову и прикоснулся губами к ее тонкому запястью.
— Ты никогда от меня не уйдешь, — шепчет вампир. Ровенна смотрит на него мутными глазами, слегка подернутые слезами, то ли от не схлынувшего до сих пор удовольствия, то ли от того, что мучило ее раннее. — А если посмеешь, — Рейджи тяжело вздыхает. — Я все равно тебе найду.
— Я знаю, — шепчет Ро, приподнимаясь, и грубо схватив Рейджи за подбородок, наклоняясь к нему, и впиваясь аккуратными алыми губами властным пылким поцелуем в губы любовника. Под опущенными веками сияли золотые глаза.
========== О воспоминаниях ==========
Ровенна Сакамаки выдыхает облачко пара в неожиданно морозный воздух, трет свои плечи руками, хотя почти не чувствует холода —приятное покалывания в самых кончиках пальцев, но не более. Вампиры не были чувствительны к перемене температуры, холод был для них привычен, а жара лишь изредка доставляла неудобства, когда вампир хотел это почувствовать. Но Сакамаки выбрали неплохое место для своего дома — в особняке и в прилегающих к нему территории была почти всегда одна температура. Ровенна сравнивала ее с ранней весной, когда прошел холодный дождь, но уже начало светить теплое солнце. Такая погода ей нравилась.
— Доброе утречко, кошечка, — слышится со спины, и Ровенна поворачивается. Это был Коу Муками, второй по старшинству в семье нечистокровных вампиров, обращенных Карлхайнцем. Сакамаки улыбнулась, глядя на юношу у с вьющимися, с виду непослушными золотистые волосами с равномерным осветлёнными на кончиках волнистыми локонами, которые прикрывала его правый глаз. Коу был обладателем ярко-выраженных голубых глаз, в которых часто мелькает фальшивая улыбка. Даже сейчас, когда было намного холоднее, он появился в стильной и подобранной со вкусом одежду, которая, очевидно, совсем не грела, дополняя яркий образ позвякивающими браслетами.
— Привет, Коу, — ровно произносит Ровенна, позволяя юноше расцеловать ее в обе щеки. Снисходительный кивок она посылает молчавшему Руку и тот отвечает ей тем же. — Как поживают Юма и Азуса?
— Они все еще не в курсе наших планов, — произносит Руки, и от его голоса, который ненамного теплее голоса Сакамаки, казалось, стало еще холоднее. Коу обнимает девушку за плечи и принимается растирать ее плечи. — Так для них безопаснее, и Карл будет меньше подозревать.
— Карл параноик, — включается в разговор третий голос, и на поляне появляются еще двое — темноволосая женщина с глубокими, но насмешливыми карими глазами, чем-то напоминающая Беатрис, хотя кроме аристократического поведения и идеальных черт лица ничего общего не было; и тот бронзоволосый парень, которого Назлы называла «Господин Финник», хотя статус «Король» по словам Бейхан-Аббадон, был более уместен. Это был старший сын Повелителя Демонов Азазеля. Женщина, пришедшая с ним — супруга Азазеля по имени Амара, мать Финника, которую в найденном Рейджи дневнике описали как «одна из жен Азазеля, не имеет кроме этого статуса.»
— Он видит заговор везде и всегда, — продолжал Финник. — Даже когда его горничная протирает стойку с цветами, ему кажется, будто она готовится вонзить ему нож в спину.
— Ты выдернул нас, чтобы сказать это? — раздраженно спросила девушка, кутаясь в меховую полушубку, которую ей достала Назлы.
— Нет, я пришел, чтобы подвести какой-то итог происходящего, — сказал Финник, но Амара внезапно обратилась к Ровенне, смотря на живот.
— Ты ешь сырые органы по совету Аббадон?
— Нет, конечно, — Ровенна фыркнула. — Я не идиотка, чтобы так экспериментировать с продуктами.
— Не отвлекайтесь, — равнодушно кинул Руки. Финник согласно кивнул головой, и продолжил, будто этого короткого диалога между его матерью и Ровенной не было.
— Ровенна достала нам кровь всех шести Сакамаки, что покроет отсутствие крови Карлхайнца в предстоящем обряде, — начал юноша. Коу смотрел на него с полуулыбкой, Ровенна и Руки выглядели одинакового сосредоточено. — Сердце последнего чистокровного демона, не принадлежащего к нашей семье, то есть Агаты, у нас тоже есть. Добровольно отданное сердце тетушки Бейхан-Аббадон тоже есть. Оболочку дорогие тетушки и дядюшки нам предоставили.
— Смотрите, почти все компоненты, — с удовольствием мурлыкнул Коу. — Осталось только дождаться Кровавой луны, которая была много лет назад, и наш фокус-покус сметет высокомерного Сакамаки из наших жизней.
Ровенна тяжело выдохнула. Война была важным аспектом ее жизни, она повидала много сражений, сражалась и руководила войсками, и место зрительницы точно было не для нее, особенно теперь, когда на кону стояла жизнь Рейджи и ее братьев. Оставаться в стороне она не могла даже будучи беременной, да и судя по словам Повелителя, ее дети тоже сыграют особую роль в его возвращение и восхождение на трон.
— Что с кровью Юи Комори? — спросил Финник, в упор глядя на девушку. — Ее нужно особенно много, чтобы напитать выбранное тело.
— В том мужчине, которое выбрала Шах-Дагон около шести литров крови, — едко напомнила Ровенна. — А в блондинке в целом куда меньше. Буду брать меньше — Юи либо помрет от потери крови, либо у нее развоется малокровие, и тогда пиши пропала.
— Рожденная от союза перворожденного демона и человека, с сердцем древней вампирши в груди, — вмешался в разговор Руки. — Поддерживать ее на грани превращения в вампира очень трудно, а потеряй мы такой материал — сколько еще предстоит ждать Владыке?