Карл был умелым манипулятором. Он амбициозен, привык получать желаемое и ненавидит проигрывать. Отношение Карлхайнца к братьям Сакамаки трудно назвать отцовской любовью. К своим сыновьям Король вампиров относился со всей суровостью, наказывая за малейшую провинность. Его гнева боялись все братья, а о том, чтобы возразить отцу, не было и речи. Любые слова он может использовать себя на пользу, представив все в выгодном себе свете.
― Он ошибся, ― сказала Ровенна. ― Я здесь не для того, чтобы следить за тобой… или вами.
― В любом случае, это не имеет значение, ― жестко произнёс Рейджи. ― Если наш союз удобен отцу ― его не будет.
― А если он доставит ему неудобства? ― внезапно спросила Ровенна. Она подошла к вампиру и положила руку ему на щеку. ― Ты полюбишь меня, Рейджи. Так будет.
Рейджи перехватил руку девушки и сжал ее в своих пальцах. Несколько минут они просто смотрели друг на друга.
― Я ненавижу всё, что заставляет мои эмоции колебаться, ― неожиданно произнёс Рейджи. ― И вообще, выставлять напоказ эмоции свойственно только глупым людям. Я не могу простить того, кто совершенно не стыдится своей посредственности. Если ты влюбишься в меня, ― он ухмыльнулся. ― Мне жаль тебя. Не ты первая, не ты последняя, дорогая Ровенна.
― Те, кто влюблялись в тебя до меня, ― зло произнесла Ровенна. ― На меня не похожи. Я полюблю тебя, а ты полюбишь меня. И это будет лучший союз, Рейджи. Поверь мне.
***
Назлы смеется. Тихо, чтобы не обидеть Ровенну, но Сакамаки все равно слышит.
― За последние века он ― первый, кто отверг тебя, Госпожа, ― поясняет Назлы. Она ― красивая брюнетка с волнистыми волосами, одетая в красивое темное платье. Плечи у него были открыты. Назлы была служанкой Ровенной, которая приехала вместе с ней, и уже в первый же день ею увлекся Райто. Но недоступная служанка-полудемон была под покровительством Ровенны и, как могли судить остальные, была сильно любима госпожой.
― Это сейчас он меня отвергает, ― заметила Ровенна, сидя в кресле. ― Раньше у нас таких проблем не было.
Назлы понимающе улыбается, продолжая расставлять книги по алфавиту.
С Ровенной она познакомилась много веков назад, когда была еще человеком. Тогда еще ребенком она заключила с Ровенной некое подобие сделки, и должна была умереть, однако Ровенна ― тогда еще не Сакамаки ― зацепилась за прелестного ребенка, который отличался необычайно холодным умом и умением мстить. Назлы выросла, и стала любимицей Ровенны.
― Госпожа, ― внезапно тихо сказала Назлы. ― Прошло уже столько времени. Вы сделаете ответный ход?
Ровенна поджала губы. Ответный ход… Сейчас Рейджи интересовал Ровенну больше, чем что-либо другое, поэтому о месте она немного подзабыла. Но на вопрос Назлы медленно кивнула.
― Да, только немного позже.
Назлы кивнула. На столе перед Ровенной лежала аккуратная стопка писем, на конверте были разные подписи, сделанные разными, но каллиграфически идеальными почерками.
― Если я вновь расположу к себе Сакамаки, ― продолжила вслух Ровенна. Назлы опустилась на кресло напротив своей хозяйки. ― Особенно, если это будет Рейджи, Шу и Аято, то война будет едва ли не выиграна.
― Особенно, если это будет Рейджи, ― повторила служанка с усмешкой. ― Госпожа, а как же война, от которой зависит жизнь наших? О ней ты думаешь?
― Конечно, да, ― жестко ответила Ровенна. ― Это едва ли не единственное, о чем я думаю со своего четырнадцатилетия. Это война, в которой необходимо выиграть.
Нельзя забывать, что Ровенна была лучшей в актерском мастерстве. И она могла обмануть каждого, прикрываясь за очередной маской. Каждого, но не Назлы, которая за тысячелетия их дружбы научилась верить ей не по мимике её лица, а по глазам. И в этот вечер глаза Ровенны излучали задумчивость и решительность, хотя лицо было расслаблено.
― Они же не знают, что происходит, ― сказала Назлы, очевидно имея в виду Сакамаки. ― Они живут в этом особняке как в вакууме, не думая о мире снаружи. Кроме, разве что Рейджи. Но если Карл будет убит, между ними начнется междоусобица. В которой только Канато и Субару, возможно, не примут участия.
― И Шу, ― добавила Ровенна. ― Но он будет втянут против воли. Вполне возможно, его убьет первым, ― потом она тряхнула головой и потерла виски. ― Подумаю об этом позже. Сейчас главное Рейджи.
В глазах Ровенны мелькнула какая-то темная тоска. Назлы встала и опустилась на колени перед Ровенной, положив голову ей на колени.
― Ты не о чем и думать не можешь, Госпожа, ― сказала Назлы. ― С тех пор как мы приехали, и когда нас не было, ты только о нем и думаешь.
― Он принадлежит мне, ― сказала Ровенна. ― И так будет. Почитай пока письма.
Назлы выпрямилась, взяла самое первое письмо, которое было написано на арабском и принялась читать.
***
― Добрый вечер, ― Ровенна постучала в открытую дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла. Рейджи смерил ее строгим взглядом, на по поводу бесцеремонности сестры высказываться не стал.
― Добрый, ― кивнул он. ― Ты что-то хотела?
Ровенна улыбнулась и продемонстрировала золотисто-красную коробку. Рейджи непонимающе нахмурился.
― Что это?
Сакамаки усмехнулась.
― Я думала, ты узнаешь, ― Ровенна подошла к юноше и протянула тому коробку. Рейджи взял и открыл ее ― внутри были крупные красные листья какого-то растения. Вампир потянул носом.
― Это «Алая мантия»? ― спросил Рейджи. Ровенна кивнула.
Да Хун Пао, или как его ещё называют «Алая мантия» считается самым редким чаем в мире, с которым связано огромное количество легенд. Да Хун Пао является очень дорогим и редким, даже недоступным, сортом чая.
― Я знала, что тебе понравится, ― с улыбкой заявила Ровенна, целуя брата в щеку. Она подошла к креслам и села на одно из них, закинув ногу на ногу. Перед ней стоял низкий черный стеклянный столик, напротив ― диван. ― Я могу без запинки рассказать историю любого чая, но завариваю его весьма примитивно. А ты делаешь идеальный чай всегда. Окажи мне честь.
Рейджи усмехнулся. Если Ровенна хотела наладить с ним отношения, то он не мог не признать, что она выбрала довольно интересный и хороший ход. Либо сказанное ею было правдой, либо она была хорошим манипулятором.
Ровенна довольно улыбнулась, смотря, как Рейджи оставит чайник на импровизированной небольшой плите. Она с интересом подскакивает с места, подходя к нему, и наблюдая, что Рейджи будет делать. Вампир перед началом процесса приготовления чая сначала сполоснул чайник кипятком. Сразу после этого положил в чайник листья чая, в расчёте 2 чайные ложки на половину литра кипятка. После он залил чай водой, потом тут же слили, а после снова налили кипяток. Ровенна видела, что Рейджи искренне наслаждается процессом приготовления чая и недоумевала: как раньше она не догадалась прийти к нему с этим.
― Осталось подождать 3-5 минуты и будет готово, ― сказал Сакамаки. Ровенна усмехнулась.
― Ты действительно идеально разбираешься в чае, ― сказала она, слегка опираясь на стол. ― Даже забавно, как такие мелочи делают нашу жизнь.
Она оттолкнулась от стола и прошла по комнате. Остановилась напротив шкафчиков с чашками и чайничками ― маленькие и аккуратные, они не предназначались для пользования, а служили украшениями.
― Это фарфор? ― спросила Ровенна.
― Да, ― кивнул Рейджи. ― Тончайший французский фарфор.
Ровенна сдержанно улыбнулась.
― Да, я узнала. Французский фарфор стали производить с 1734 года, и сначала он был похож на китайский, пока не приобрел более плавные линии, ― Ровенна развернулась и села обратно в кресло. ― Я, может, его и не собираю, но хорошо разбираюсь.
Рейджи усмехнулся. Ровенна каждый раз демонстрировала свои лучшие качества, стараясь выставить себя в лучшем свете. Чем-то это напомнило то, как он вел себя перед матерью, желая показать себя лучше, чем Шу. Этот бездельник, которому без причины доставалось все ― материнская любовь, забота, внимание. То, что Рейджи заслуживал куда больше.