Однако не так уж и больно. Терпеть можно. Нечто подобное Андрей испытывал в детстве при походе к дантисту. Сперва все эти сверления зубной эмали и дерганья нервных пучков кажутся нестерпимо болезненными даже с анестезией. Но как только все зубы в порядке, и нога переступает за порог стоматологической клиники, ребенок снова готов подгребать к себе горы конфет, не беспокоясь о кариесе. Вытерпел один раз – при необходимости вытерпит и еще.
– Легче? – спросил незнакомец, замечая сползающую с лица темноборца маску боли.
– Легче, – кивнул Андрей.
– Тебя прислали, чтобы убить меня?
– Я даже не знаю, кто Вы. Зачем мне Вас убивать?
– Карпатов Иван Налефтинович, – представился незнакомец. – А Вас?..
– Андрей.
– Очень приятно. Наверное, – ответил Карпатов, отставляя в сторону швабру.
Все-таки с мойкой полов сегодня не задалось. Зато, возможно, прибыли новые рабочие руки, готовые драить толчки. Очень приятно. Наверное. Когда долго живешь в одиночестве, привыкаешь, что общение ограничивается разговорами с самим собой, а значит, повышается уровень честности. Знакомство приятно? Зависит от цели визита.
– Небесный Совет не выходил со мной на связь с 1818 года, – прикинув в уме цифры, сосчитал вслух ученый. – Что изменилось сейчас? Только не надо рассказывать про развитие технологий! Они появились не сегодня и не вчера.
– Небесного Совета больше не существует, – ответил Андрей, готовясь при необходимости пуститься в длинные пояснения. – В Москве произошла революция. В ЕТЭГ правит Временное темноборческое правительство. Вы заражены?
– Если бы я был заражен, не разговаривал бы сейчас с тобой. Ты, видно, ничего не знаешь о бушующей здесь эпидемии, если задаешь столь глупые вопросы. Так, значит, в России опять революция? А что такое ЕТЭГ?
– Единое темноборческое этническое государство. Объединяет все территории Мидлплэта. Столица в Москве. Существует в нынешнем виде с декабря 1960 г, – Андрей выдавил из себя те малые исторические знания, которые вместились в его пьяную голову после побега из Полицмейстерства.
– Ха! – Карпатов хлопнул себя по лбу. – Так сегодня весь мир – Россия?
«От патриотов и в карантине спасения нет. Жаль только, что все квасные», – подумал Андрей, но вслух произнес, стараясь потешить патриотические чувства ученого:
– Если быть точнее, весь мир – ЕТЭГ. Но международный язык – русский. Столица в Москве. А мы сейчас где?
– А куда ты телепортировался?
– В Лифт между мирами. Кстати, почему второй Лифт – это туалет? – Андрей повел носом, после чего добавил. – Да еще и используемый по назначению.
– Конспирация, – повел бровью ученый. – Это здание возводилось в строжайшей секретности как от иностранных агентов, так и от самого Демиурга. Хотя, он-то, конечно, узнал. Но, когда вторая Вавилонская башня оказалась близка к завершению, с ним удалось прийти к соглашению. Скрижаль Ответственности подле одного Лифта, другие Скрижали подле другого, чтобы ни один из них не смог запуститься и бла-бла-бла. А насчет использования по назначению – тут уж извини. Куда-то же мне надо испражняться. Так что вонь потерпишь. Позволь уточнить, ты знаешь, что телепортировался в Лифт между мирами, но понятия не имеешь, где он находится?
– Именно так.
– Гениально! – Карпатов хлопнул себя по лбу во второй раз. – Меня не только бросили здесь и забыли, но вовсе вычеркнули это место из карт! Что ж, добро пожаловать в город Железнодорожный, ближнее Подмосковье!
«Подмосковье, – раздраженно подумал Андрей. – Если бы не ограничители миров, можно было бы на машине доехать, а не страдать в этой камере пыток, называемой телепортом. Капэйн! Если мгновенная телепортация вызывает столь болезненное состояние при перемещении на такие короткие расстояния, то что случится, если телепортироваться на другой конец света? Тело порвет пополам? Да и с ученым что-то не чисто. Почему он так молодо выглядит, если застрял в этом здании с 1818 года?»
– Я думал, Вы старше, – проецируя в разговор свои размышления, заговорил Андрей.
– Старше, чем бесконечность? Я Первородный человек. Ты же слышал о таких существах?
– Слышал. Выходит, что Вы бессмертен?
– Ну, от старости не умру. Остальное в моих руках.
– Был уверен, что Вы темноборец, и никогда прежде не слышал о Первородных темноборцах.
Иван Налефтинович расхохотался гомерическим хохотом.