Протрезвевший рассудок давился сумасбродными рассуждениями Олега. Если бы Карпатов мог видеть призрака, возможно, его позиция по вопросу употребления алкоголя не была бы столь категоричной.
Своей навязчивостью Тиглев пытался оказывать на Андрея давление. К несчастью, не один он. Время от времени в сознание темноборца пытался проникнуть другой призрак – художник, непременно желающий внести свою лепту в расшатывание темноборческой психики.
Призрак ли? Андрей верил в эту гипотезу, хотя и не мог ни подтвердить, ее, ни опровергнуть. Художник – призрак, потому что он хочет себя убить. Художник – не призрак, потому что суицидальные мысли могли так же возникнуть в голове у действительно помешанного на искусстве маньяка. Склонить чаши весов в пользу того или иного суждения мог откровенный разговор с художником, сотканный из крючков, попавшись на которые, призрак проговорится об истинных мотивах своих поступков.
С момента отбытия из Москвы Андрей не позволял художнику залезать в свою голову. Однако депрессия, накатившая от невозможности опрокинуть рюмку-другую в совокупности с родившимся интересом к мотивам заточенного в свечах голоса, заставила Стопарина отказаться от установленных барьеров и согласиться на диалог. Художник с радостью принял долгожданное приглашение войти в сознание темноборца и появился в его голове, не вытерев на пороге ботинки:
– Ты заставляешь меня волноваться. 21 июня?! Я не планировал настолько растягивать во времени свое художественное произведение. Ты же ведь представляешь, как давно я мечтаю о воссоединении со своей любовью через искусство? Куда больше твоего! Ты понимаешь, что акционизм имеет смысл в определенных временных рамках?
Художник в образе знакомого старика с картины из галереи Ярого, появился в голове Андрея восседающим на унитазе с важностью короля на троне. Насмешливая отсылка к унизительному виду Лифта между мирами, заставила темноборца поморщиться и попросить художника сменить фон, на что тот ответил коротким отрицанием:
– Не хочу.
Мейн-кун, в прошлый раз сидевший у художника на коленях, теперь лениво игрался с дохлой синицей, валяясь у его ног. Насытившись высыпающимся через край миски кошачьим кормом, он был не готов к поглощению очередного блюда, но так же не хотел огорчать хозяина, а потому тянул время, изображая увлеченную игру с маленькой тушкой синицы.
– Я не намерен больше рисковать жизнями разумных существ, – ответил Андрей на требование художника немедленно запустить Лифт.
– Откуда в тебе этот гуманизм? Не ты ли буквально вчера беспринципно двигался по головам, расчищая дорогу на пути к своей Ане и к Лифту? – напомнил художник, растягивая самодовольную улыбку.
– Я не хочу это обсуждать, – прервал дискуссию Андрей. – Давай поговорим о другом. К примеру, ты знал, что темноборцы – выдуманный биологический вид?
Художник зевнул, предвосхищая скуку, навеянную отвлеченными разговорами, после чего ответил:
– Догадывался, но не был уверен до встречи с Карпатовым.
– Ты говорил, что был свидетелем Войн Безответственности, – напомнил Андрей, пытаясь поймать художника на лжи.
– Подлинная информация не доходила до низших слоев населения, – пояснил художник. – В особенности Небесный Совет опасался Первородных существ и долгожителей. С ними проводилась отдельная работа по промыванию мозгов. По версии Первых секретарей, темноборцы не появились с пустого места, а всегда существовали среди людей, ожидая того дня, когда Демиург призовет их к службе Небесному Совету на благо Мидлплэта. В общем, религиозно-политическая бредятина. Тебе это действительно интересно?
– Все разумные существа рано или поздно задаются экзистенциальными вопросами. Учитывая, сколько у меня сейчас свободного времени, мои размышления вполне уместны, – соврал Андрей.
Теории происхождения темноборцев интересовали его в последнюю очередь. Но это было одним из крючков, за которые должен был зацепиться художник, прежде чем речь зайдет о его призрачьем поведении.
Мейн-кун, наконец-таки проголодался, и принялся пожирать синицу, раскидывая по полу перья. Художник наклонился погладить кота, и тот, снова в угоду хозяину, отстранился и зарычал. Во взгляде мейн-куна читалось, что ему скучно вести себя, как все нормальные кошки. Но соответствовать образу вечно голодного и пушистого создания его заставляли насильно.