– Железная!
– Дорога!
Вибрирующий мужской голос прозвучал со спины, прямо у Андрея под ухом. Андрей по инерции сделал несколько шагов вперед, а затем обернулся. Сзади него стоял мужчина, облаченный в изодранные рубашку, брюки и галстук. На его босых ногах желтели нестриженные загнутые ногти. Руки мужчины дрожали, как при болезни Паркинсона, а голова раскачивалась из стороны в сторону. Бессвязная речь, диктуемая то одним, то другим червем, источалась вибрациями беззубого рта. Мужчина не шевелил языком. Он вибрировал, словно бы издавал ультразвук. Он говорил не ртом, а всем телом, содрогавшимся от каждого произнесенного слова. Андрей догадался, что разговаривает с червями Карпатова так же, как и с художником – телепатически.
– Железная дорога!
– Здесь был торговый центр!
– Ты знаешь, как пользоваться башней?
– Вкусно! А ты такой же вкусный, как он?
– Был ли здесь торговый центр?
Каждый червь вибрировал в своем ритме. У них были разные голоса, которые Андрей сразу же научился отличать друг от друга.
– Старость. Надоело питаться дохлятиной. Хочу скушать свежее.
– Ты пришел отдать нам свое тело?
Андрей выхватил пистолет, но нажать на курок не успел. Мужчина, трясущийся, словно подвешенная на ваге марионетка, схватил темноборца за горло и оторвал от земли.
– Почему ты меня видишь? – отчаянно прохрипел Стопарин. – Я же пришел в теле призрака!
– Потому что я тоже призрак, – ответил мужчина единственным голосом, которого Андрей боялся больше, чем голосов всех червей вместе взятых.
– Уйди! – закричал темноборец. – Давай закончим эту комедию здесь и сейчас! Ты же знаешь, что 21 июня все будет кончено! Оставь меня и подожди хоть немного!
Мужчина говорил своим шепелявым ртом, избавившись от мучающих тело вибраций. Управление его голосом больше не принадлежало червям Карпатова. Им управлял художник.
– Тебе страшно? – спросил он, пытаясь изобразить поврежденным ртом зараженного гельминтозом мужчины какую-то исковерканную эмоцию.
Андрей промолчал, но его молчание было столь же красноречивым, как недавнее молчание художника, признававшего свою призрачью сущность.
– Мне тоже, – признался художник, опуская Андрея на землю. – Ты заставил меня бояться.
– Боишься своего прирачьего компаса? – неуклюже попытался съязвить Андрей, и тут же понял свою ошибку.
Мужчина, чье тело художник использовал для диалога, сильнее сжал его горло, намереваясь сломать хребет. У Андрея перехватило дыхание. Он принялся судорожно ловить воздух, захлебываясь в потугах. Глупая смерть в двух месяцах от воскрешения Ани.
Но разве художник станет убивать темноборца? Его призрачий компас указывает на Лифт между мирами. Андрей должен воспользоваться Лифтом, чтобы художник избавил свою внематериальную частицу от удерживающего ее субстрата. Нет, Стопарин сейчас не умрет. Не сегодня.
В подтверждение этих мыслей червивый ослабил хватку и швырнул темноборца в грязь. Андрей почувствовал боль от удара о скрытый под грязью булыжник. Посмотрев на свой локоть, Стопарин убедился, что ссадин на теле призрака не осталось.
– Не вставай, – предупредил художник. – Я не боюсь смерти или бесконтрольного к ней стремления. Я боюсь предать самого себя, обесценив свое искусство. Ты справедливо заметил, что мне приходится оправдывать, как ты его называешь, призрачий компас своими художественными композициями. Вот это меня и страшит. Я потерял способность трезво судить о ценности художественного произведения. Знаешь, каково художнику, просыпающемуся каждый день с мыслью, что его талант похоронен?
Андрей молчал. Любая неосторожная фраза могла послужить провокацией. После случившегося темноборцу хотелось зашить себе рот.
– Я в отчаянии, если тебе интересно, – продолжил художник, слезливо шмыгая носом червивого. – Но на тебя я не злюсь. Я тебе благодарен. Ты открыл мне глаза на правду. Если бы не твое вмешательство, я бы и дальше мнил себя величайшим из деятелей искусства, ошибочно приписывая себе достижения, которых никогда не было. Правда всегда лучше лжи, сколь горькой бы она ни была.
– Если не злишь, тебе нет смысла мне мстить. Тогда чего ты от меня хочешь?
– Я думал над этим с момента нашего последнего разговора. Мы обсудили бы все заранее, если бы ты не противился и пустил меня в свою голову. По твоей воле, приходится разговаривать уже здесь.
– Ты знал, что я приду сюда?
– Знал. Тебя выдал Олег. Не зря же он утверждал, что вы с ним – две личности в одном теле. Когда я не смог поговорить с тобой, у меня не осталось другого выхода, кроме как разговаривать с ним.