Я не вправе судить о том, что перевесит. Для этого мне, как минимум, недостаточно исторических знаний. Если честно, потому-то ваш Небесный Совет и старается забыть историю, что я никогда не была в ней сильна. К своему стыду.
– Никогда не слышал о таких событиях и правителях, – признался Андрей.
– Потому что речь идет не о твоем мире. Делать все под копирку было бы скучно. Да и мне, как я уже отмечала, не хватило бы исторических знаний. А ты можешь не перебивать?
– Конечно. Прости.
– Спасибо. Так вот. На чем мы остановились?
– На Сталине?
– Нет. Это было лирическое отступление. Все началось с художественной академии. Обновленное к середине 2025 года Министерство культуры Российской Федерации снизило возрастной ценз на поступление в высшие учебные заведения, связанные с творческими профессиями. «Возрастной ценз» – это не ошибка в моих устах, а цитата из официально зарегистрированного указа. Видно, они там, наверху, не понимают разницу между льготами по возрасту и по знаниям.
В общем, Российская Академия Художеств начала принимать абитуриентов после девятого класса школы, и я ломанулась в нее сломя голову. На тот момент я обожествляла пришедшее к власти правительство. Школа казалась мне пережитком прошлого для личностей творческого склада ума. Колледжи отправлялись на помойку задворок истории. Высшее образование смогли получать люди в том возрасте, в котором они как никогда опылены протестными настроениями, необходимыми для развития отечественной культуры. Наши учителя поощряли вольнодумство. Мы высказывали самые безумные идеи в надежде стать в будущем великими архитекторами, художниками, писателями и поэтами. Родители относились скептически к моему рвению, но я им не верила. А верила я в Россию, новые образовательные тенденции, наших учителей и закон.
Леся прервалась, поправила прическу и посмотрела на заскучавшего Андрея:
– Ты думаешь, что эта информация не имеет к тебе отношения? Ошибаешься. Очень даже имеет, и скоро ты это поймешь. Вольнодумство породило уроки акционизма. Нет, не подумай: я не имею ничего против акционизма, как такого. Я не превратилась в престарелую фурию, только и делающую, что пишущую заявы с требованием запретить концерт какого-нибудь рэпера Хаски. Я так же не моралфаг. Акция арт-группы «Война» «Лобзай мусора» с Толоконниковой кажется мне забавной. Не думаю, что простой поцелуй с незнакомым ментом, пусть и насильный, мог доставить столь сильный дискомфорт, чтобы как-то повлиять на психику взрослого человека. Это было своеобразным выражением любви. Наверное, – Леся хихикнула и продолжила. – Какой-нибудь L'One, разгуливающий с шариком в форме сердечка по городу в качестве промо к альбому, мне симпатичен. Канье Вест со своими скандальными интервью по типу «Рабство – это выбор» тоже вызывает во мне теплые чувства. Это гениальное промо! Я работала бы точно так же, если бы занимала ячейку в музыкальной индустрии.
Но крайние формы акционизма мне все же претят. Стали претить после конкретного случая, изменившего мое восприятие мира. Преподаватель по современному искусству, Константин Александрович, рассказывал нам про Павленского. Капэйн! Так вы ругаетесь? – Леся постаралась в точности повторить колдовское произношение.
Вышло довольно-таки коряво, с вычленением начала слова и выдавленной из себя ударной гласной. Буквы «п» и «е» вместо того, чтобы выстреливать в воздух, вылетали из полости рта будто звуки пробитой выхлопной трубы. Было похоже на натуральный дефект речи.
– У тебя проблемы с произношением, – пояснил Андрей, постепенно забывающий о целях, как своего путешествия, так и Лесиной речи.
– Ну, это неважно, – Леся улыбнулась своей голливудской улыбкой. – Не хочу материться на русском. Для меня это мерзко. В принципе, не вижу ничего плохого в русском мате, за исключением случаев, когда его употребляют взамен вводных слов, донельзя засоряя речь. Но и произнести долбанный мат не могу! Родители так приучили. А отучиваться непросто. Так что капэйн! – Леся повторила корявое колдовское ругательство. – Мне придется рассказывать тебе об акциях Павленского, которые мне противны, а тебе непонятны. Но, к сожалению, это нужно для полной картины.
Первой громкой акцией этого чудика был «Шов», когда он зашил себе рот на фоне Казанского собора. Призывы к гласности у него, видите ли. Потом была «Туша» – закатывание себя голяком в колючую проволоку ради протеста против якобы репрессивной политики властей в 2013. Не знаю, может репрессии какие и были, но в 2026 мне на них глубоко фиолетово. Да и не верю я, если честно, в подобное. 2013 год – не сталинские времена все-таки, чтобы на полном серьезе говорить о репрессиях. Но не в этом, собственно, суть. Апогеем сумасшествия этой якобы творческой личности стала акция «Фиксация», когда он разделся на людном месте и прибил свои обнаженные яйца к брусчатке на Красной площади. «Апатия, политическая индифферентность!» – кричал он в своих манифестах. Ага, конечно. Потом много еще чего было: отрезание мочки уха, поджог дверей на Лубянке и у французского банка.