– Идите к Хэйлу!
Не обязательно активировать взрывчатку прямо сейчас. Есть способы минимизировать число жертв. Может, вообще ничего не нужно взрывать? Машина несется к центральному входу Кремлевского дворца. Вероятно, в ней сидит лидер Подполья, разыскиваемый повсеместно вампир по кличке Ярый. Убить его, обезглавить Подполье – и можно забыть о вампирах на долгий срок. Зачем создавать прецедент? Зачем мотивировать разумных существ на уничтожение вампирских резерваций, в которых живут тысячи ни в чем не повинных, законопослушных вампиров?
Олег выхватил пистолет и побежал к центральному входу в Кремлевский дворец. Вампиры быстрее и выносливее темноборцев. Вампиры понимают своих сородичей. У Олега все шансы настигнуть Ярого, если тот лично приехал на Красную площадь. Шаг за шагом, стараясь сдерживать сбивчивое дыхание, превозмогая покалывание в правом боку, Олег приближался к цели.
Удар серебряного ножа пришелся ему под ребра. Лезвие вошло в ткани по рукоятку. Олег упал навзничь, не успев понять, что с ним произошло. Кровь полицмейстера растеклась по брусчатке Красной площади.
Андрей наклонился, выдернул окровавленный нож из тела и почувствовал, что выполнил некий долг, но перед кем и зачем – опьяненный разум не подсказал. Кажется, предотвратил какой-то теракт. Или нет? Именно Олега Стопарин разыскивал в гуще толпы. И вот, посреди начавшейся давки, ему совершенно случайно удалось найти то, что искал.
Андрей спрятал нож, после чего услышал знакомый хруст собственного носа, знаменовавший изменение облика. На этот раз мозг, расслабленный под влиянием алкоголя, не выдержал боли и отключился. Андрей потерял сознание.
Глава 7. Минус один враг
Вам знакомо это нелепое чувство, когда ты проснулся, лежишь в кровати, шевеля глазными яблоками под веками и панически понимаешь, что не можешь открыть глаза? Надеюсь, вам, как и мне, как и весомому проценту людей, населяющих земной шар, посчастливилось избежать этого жуткого нарушения сна.
Андрей на мгновение ощутил на себе все ужасы сонного паралича. Мышечная атония фазы быстрого сна дала о себе знать после пробуждения. Переборов страх, Андрей начал двигать глазами и попытался что-либо промычать. Из носоглотки вырвался глухой свист. Вероятно, после событий на Красной площади бессознательное состояние перешло в столь болезненный сон, вызванный пережитым стрессом.
Активность мышц вернулась после нелепой конвульсии одновременно с поднятием век. Сознание оживилось, словно джин, вылетевший, наконец, из бутылки. Андрей откашлялся и окончательно пробудился. Вместе с сознанием вернулась боль. Задеревеневшие и опухшие руки покалывало. Голова раскалывалась с похмелья.
Андрей попробовал пошевелить руками, но тут же понял, что они прикованы наручниками к кровати. Значит, не умер. В Даунклауде или Лоустэйре наручников бы не было. Да и боль вряд ли давала бы о себе знать. Тюрьма или больница?
Ответ нашелся достаточно быстро. Небольшая прикроватная тумбочка, холодильник, широкие освещенные солнцем окна без решеток и стойка капельницы, стоящая в углу, – налицо атрибуты больничной палаты. Андрей размял шею, повернув голову вправо и влево. Краем глаза Стопарин взглянул на соседнюю кровать и опешил.
Нет. Не может этого быть. Андрей ущипнул правую руку левой, проверяя, действительно ли проснулся. Боль отчетливая, как в реальности. Проснулся. Сомнения быть не может. И все-таки, это дичайшим образом странно – соседствовать по палате с существом, которое пытался убить.
Олег поправил окровавленную повязку на животе и отвернулся к стене. Вопросительный взгляд Андрея не произвел на него ни малейшего впечатления.
– Что?.. – Андрей заикнулся и потряс головой. – Что произошло?
Олег вернулся в исходное положение, посмотрел на Андрея и скептически ухмыльнулся:
– Правда не помнишь?
– Помню, – подтвердил Андрей, в противоречие своему ответу отрицательно покачав головой. – Но не вполне понимаю.
– Ты сбежал из тюрьмы, а потом попытался убить полицмейстера и бойца СОРТ во время исполнения служебных обязанностей.
– То есть тебя?
– То есть меня. Ума не приложу, как тебе удалось сбежать из тюрьмы. Но это не самое страшное в сложившейся ситуации.
– Если имеешь в виду мою будущую дорогу к Залу убиенных, то я догадывался о ней еще до того, как попал в тюрьму, – Андрей постарался выжать из себя максимум скепсиса, чтобы соответствовать стилю общения собеседника.
К тому же, выжатая, как лимон, внематериальная частица Андрея не могла выражать больше эмоций, чем горькая сморщенная лимонная кожура, покрытая изнутри сотней прожилок, застревающих между зубов.