– Он научился колдовать при помощи своих картин, – нарушил воцарившееся молчание Ярый. – После каждого чернового эскиза он убивал натурщиков и натурщиц, что придавало той или иной картине определенную колдовскую силу. Мы полагаем, что наш художник использует для колдовства благодать их внематериальных частиц, каким-то образом отпечатавшихся в картинах. Сначала я наказывал его за убийства, но потом понял, что они необходимы для его самореализации, раскрытия творческого и колдовского потенциала. Угадаешь, какая картина особенная?
– Вот эта, – Андрей сразу же указал пальцем на картину со старцем.
– С чего ты решил?
– Глаза. На всех остальных они прорисованы выразительно и реалистично, а здесь мутноватые свечи.
– Верно, – кивнул Ярый. – При написании этой картины художник никого не убил, но она обладает наибольшей силой из всех. Я думаю, здесь изображен он сам в старости. Слышал древнюю поговорку: «Глаза – зеркало Души»? Я думаю, она и заточена в этих свечах-глазах. Его собственная внематериальная частица. То есть формально художник жив, но на деле от его тела осталась лишь оболочка. Все остальное заключено в этой картине.
– Красиво, – ответил Андрей, про себя начиная задумываться о цели рассматривания картин.
Если Ярый пригласил его, чтобы заманить на собственную территорию и убить, то почему не сделал этого сразу? Зачем столь длинные предисловия? К какому соглашению пытается прийти вампир с темноборцем, пришедшим отобрать у него украденную реликвию?
– Скорее, величественно, нежели просто красиво, – поправил Ярый. – Эта картина символизирует его силу и отражает его старение. Изначально у птицы не было выпавших перьев. Уверен, с годами она будет абсолютно лысой, а свечи в глазах старца превратятся в два угасающих огарка. Это еще одно подтверждение того факта, что картина живая.
Андрей промолчал. Он не понимал, чего от него хотят услышать. Каждая следующая реплика Ярого могла служить пояснением.
– Ты же ненавидишь колдунов, ведь так? – уточнил Ярый. – Мне пришлось ознакомиться с некоторыми деталями твоей биографии. Извини, если задел за живое.
– Да, я не питаю к ним особой симпатии. И раз уж ты знаешь, кто я такой и зачем я здесь…
– Давно не решаюсь его убить, – Ярый в очередной раз не дал темноборцу договорить. – Может, тебе доставит некоторое удовольствие свернуть ему шею? Ты же ведь знаешь, что все колдуны одинаковы в своей кровожадности. Этот ничем не лучше, чем тот, что убил твою невесту. Прими, пожалуйста, эту возможность, как знак моей доброй воли.
Андрей понимал, что нужно соглашаться на правила игры, заданные Ярым, хотя и не осознавал их значения. Приятно ли убить колдуна, после всего, что случилось?
Этот колдун выглядел куда более жалким, чем стареющий Енисей Григорьевич. Убийство инвалида представлялось чем-то кощунственным, бессмысленным и нелепым. Художник не виноват в том, что сделал другой представитель его вида, и не имеет ровно никакого отношения к злоключениям темноборца. Андрей посмотрел на Олега, но тот промолчал.
– А если я откажусь? – спросил Андрей, стараясь уловить фальшь во взгляде и голосе Ярого.
– Какой тебе смысл отказываться? С одной стороны, ты убиваешь колдуна, который лишил жизни десятки невинных существ, так же, как лишили жизни твою невесту. С другой стороны, ты великодушно совершаешь акт эвтаназии, позволяя блаженному избавиться от мучащего его тела.
– Ты хочешь, чтобы я убил художника?
– Верно, – подтвердил Ярый. – Извини, оружие выдать тебе не смогу, потому что не приемлю вооруженных темноборцев в собственном доме. Но я уверен, что ты сможешь справиться с его хрупкой шеей голыми руками.
Андрей посмотрел на художника. Тот стоял на коленях и теребил сломанные во многих местах и неправильно срастающиеся руки. С уголка его рта стекала слюна. Глаза поднимались и опускались по лицу то быстрее, то медленнее. На уровне носа глазные яблоки останавливались, зрачки расширялись, и художник вглядывался в пустоту перед ним, после чего весь цикл повторялся сначала.
«Ну, убью я ходячий труп. Что дальше?» – подумал Андрей. Одного только исполнения желания Ярого было недостаточно для бессмысленного убийства. Убивать – так убивать реального колдуна, а не его подобие. Андрей отошел на несколько шагов от художника, а потом бросился на картину с намерением разорвать ее в клочья.
С трясущимися кулаками Стопарин врезался в стену. Пространство перед ним начало плыть и кривиться столь быстро, что Андрей не успел осознать, как темнеет в глазах. Он упал на колени и почувствовал режущую боль под веками. Темноборец отчаянно заморгал, пытаясь оглядеться вокруг. Кое-как ему удалось разглядеть комнату, в которой стояли Олег и Ярый, окруженные ореолами света. В глазах двоилось.