Андрей снова моргнул, потер глаза руками и обнаружил несколько черных полос посреди собственного поля зрения. Полосы постепенно увеличивались в размерах. Это было похоже на занимающий все свободное пространство фон для выступления Ярого на дебатах. Только на этот раз, кроме черного фона, в голове угрожало остаться пугающее ничто.
Андрей почувствовал дискомфорт в области глаз. Давление так сжимало глазные яблоки, что казалось, будто внутри копошатся черви. Зрение то проявлялось, то полностью исчезало. Андрей представил, что его глаза, словно карусель, вертятся вокруг собственной оси, поворачиваясь зрачками то внутрь, то наружу, хотя это, конечно же, было невозможно.
Стопарин изо всех сил старался бороться с окружающей его слепотой, но с каждой новой попыткой вглядеться в знакомые предметы, Андрей наблюдал все меньше просветов в застилающих зрачки черных пятнах. Резь заставляла закрыть глаза. С каждой следующей секундой боль усиливалась, а зрение угасало. Андрей почувствовал, что непроизвольно сдается. Он закрыл глаза и упал на пол, позволив темноте забрать свое зрение.
– Что со мной? – отчаянно прохрипел темноборец, корчась от страха и боли.
– Теперь ты видишь глазами художника, – откуда-то издалека, как закадровый смех, прозвенел голос Ярого.
Глава 12. Твоими руками
– Твоя проблема не здесь, – лекарь указал на глаза темноборца, – а здесь, – постучал Стопарину по голове.
– Это что-то спиртное? – незрячий Андрей втянул ноздрями аромат из протянутой ему бутылки, прежде чем отхлебнуть.
Говорят, у ослепших существ со временем обостряется обоняние. Пожалуй, производить переоценку собственных сенсорных способностей на четвертый день слепоты еще рано, но спиртовой запах, раздражающий носовые рецепторы, Андрей не мог не учуять.
– Это виски. Пей. Проблемы твоего рода только так и лечат, – раздраженно ответил лекарь, не желающий спорить с недоверчивым пациентом.
Андрей отхлебнул из горла и раскинулся на врачебной кушетке, ожидая, пока хмель ударит его обухом по голове. В свое прошлое погружение на дно бутылки Стопарин совмещал алкоголь с чтением, что явно шло на пользу искушенному мозгу, сосредоточенное внимание которого мешало опьяненному исступлению. Сегодня вместо книг выпивку сопровождали одиночество и пустота, черными пятнами затмевающая глаза.
– А у меня правда что-то есть на глазах? Нарост какой-нибудь, не? Типа катаракты? – в очередной раз спросил Андрей, на локтях приподнимаясь с кушетки.
– Я уже отвечал. Нет у тебя ничего. Проблема психического плана, а не физического. Потому и пьешь ты антидепрессанты и алкоголь, а не черничные настойки со специализированными глазными лекарствами.
Лекарь устал изо дня в день отвечать на одни и те же вопросы. На первом сеансе темноборец вообще вопил, словно резаный, будучи в полной уверенности, что ему требуется немедленная операция на глазах, чтобы сохранить зрение. Сейчас психоз пациента сдерживает добрая горсть успокоительных. Да и то не совсем сдерживает, судя по бесконечно повторяющимся вопросам, ответы на которые многократно получены.
– То есть, по Вашим словам, я сам не хочу видеть? – воскликнул Андрей и ударил кулаком по кушетке, понимая, что ответа на его риторический вопрос не последует.
Вампирское Подполье отнеслось к Андрею с таким почтением и уважением, будто его слепота никоим образом не была связана с их «гостеприимством» и «знаками доброй воли». Темноборцу предоставили собственный процедурный кабинет и комнату напротив него с полным спектром удобств. Лечением занимался персональный врач или, как говорят вампиры, лекарь, который не только поил темноборца таблетками и алкоголем, но и сопровождал его из комнаты в комнату, прибегая по первому звону колокольчика, расположенного на прикроватной тумбочке.
Между тем, состояние оставалось стабильным. Изредка Андрей представлял, что он видит сквозь черные пятна смутные очертания существ и предметов, но это ощущение исчезало спустя пару мгновений после того, как оно появлялось. Передвигаться по комнате приходилось при помощи трости, выполняющей роль щупа, который позволял оценивать расстояние до предметов. Хотя даже с тростью Андрей то и дело врезался в стены или же натыкался на мебель, набивая все новые шишки. Непривычный образ жизни калеки заставлял чуть ли не всерьез задуматься о приобретении защитного шлема и наколенников.
Но хуже самой болезни давил на сознание информационный вакуум. Олег, хотя и навещал временами Андрея, не приносил совершенно никаких новостей. От энтузиазма, с которым он планировал побег из больницы, не осталось никакого следа. План по завоеванию доверия Ярого и внедрению в Подполье будто перестал его интересовать. Олег не шел на контакт с вампирами, предоставляя инициативу Андрею.