Нечто подобное я видел у московских ваннаби. Но они лишь больные существа. У этого заболевания даже есть название в психологии: синдром нарушения целостности восприятия собственного тела. Ты же пошел куда дальше глупых психических расстройств. Тебе не нужно в буквальном смысле отпиливать ногу, чтобы найти свое место в мире. Ты способен силой мысли на подсознательном уровне блокировать некоторые функции своего мозга, чтобы слиться с целостной творческой композицией. Ты стал актом и воплощением искусства, и я аплодировал бы тебе стоя, если бы имел телесную оболочку.
По телу Андрея побежали мурашки. Никто прежде не разговаривал с ним столь вдохновенно и воздыхательно. Темноборец чувствовал себя возведенным в культ существом, но при этом не мог ни о чем просить собственного поклонника. Ситуация выглядела довольно комично.
– Из уважения к твоему творчеству, я выполню те твои просьбы, которые мне посильны, – продолжил художник. – Ты сможешь убить Валдислава.
Андрей почувствовал, что пространство меняется, а голос художника становится тише и тише. Последние его слова доносились откуда-то издалека. Мурашки вновь пробежали по коже. Андрей пощупал левую руку и понял, что никаких мурашек нет. Подобный самообман организма заставил темноборца почувствовать себя неловко. Воображаемые мурашки продолжали бегать по телу легким электрическим разрядом, отчего Андрей чувствовал себя голым. Одежда, мешающая воспринимать кожным покровом окружающее пространство, будто испарилась. Инстинктивно Андрей прикрыл руками область паха и начал стеснительно озираться.
Темноборец по-прежнему ничего не видел, но он мог чувствовать окружающие предметы. Сигналы, испускаемые его кожей, отражались от каждого выступа или углубления и передавали информацию прямиком в затылочную долю мозговых полушарий. Наверное, примерно так общаются киты посредством эхолокации. Но мозг китов и функционирование их организма устроены несколько иначе, нежели у темноборцев или людей. Какая может быть эхолокация? Колдовство – не иначе. Или еще один самообман мозга, представляющего зрительную информацию в таком искаженном виде? Андрей, подобно дальтонику, мог различать форму, размер предметов, но не имел ни малейшего представления об их цвете.
– Решился-таки? – голос Инни заставил Андрея встрепенуться.
Он был в комнате. В ее комнате! Предметы личной гигиены и косметические наборы, расставленные по полкам. Нижнее белье, аккуратными стопками разложенное по ящикам шкафов. Зеркало, измазанное помадой. Надпись, сделанная тушью на оконных стеклах: «Валдик».
– Что ты здесь делаешь? То есть… – Андрей заикнулся от неожиданности. – Что я здесь делаю?
– Судя по твоему виду, ты пришел меня…
– Не угадала, – Андрей покосился на окна, в мгновение ока осознав, как просто открывался ларчик с ответами на все вопросы. – Ты – девушка Ярого?
– Ну да, я пишу имя своего любимого на окнах. Не вижу в этом ничего зазорного, – слащавым голосом ответила Инни. – Или тебя смущает, что я с радостью сплю с множеством партнеров, имея серьезные отношения? Можешь не волноваться на этот счет. Мы с Валдиком за свободу в отношениях, и я могу позволить себе некоторые вольности. К тому же, несмотря на всю внешнюю молодость, ему уже несколько тысяч лет. Так что он достаточно консервативен в постели. Только тс-с-с-с!
– Я пришел убить Ярого, – произнес Андрей, стараясь сделать голос как можно более убедительным.
– Убить? – Инни пискнула, словно мышка, и перестала хихикать.
– К сожалению, я не в силах сделать это сам, – Андрей сглотнул подступивший к горлу ком и постарался проигнорировать воображаемые мурашки. – Мне придется твоими руками.
Инни отвернулась к окну и отчаянно заморгала. Тонкими струйками потекли по ее щекам слезы. Она понимала, что диалог происходит в ее голове, и противиться воле художника, излагаемой устами воображаемого Андрея, ей не под силу. Одним легким движением ее заставят проститься с любовью всей жизни. Это несправедливо!
Инни перестала скрывать свои чувства и зарыдала в голос. Впервые на ее лице не было рабочей улыбки. Девушка переживала трагедию, сравнимую разве что с муками темноборца, на глазах у которого истязали любимую.
Андрей подошел к Инни и обнял ее за плечи, шепча на ухо:
– Я понимаю твою боль и не хочу тебя заставлять. Давай сама. Пожалуйста.