«Так значит, я разговаривал сам с собой?» – осознал Андрей. Выходит, Стопарин подсознательно винил себя в смерти Ани. Причем винил самым неожиданным образом. Нет, он не думал, что следовало сдать старого колдуна темноборцам. Он думал, что стоило лишить девственности возлюбленную.
Действительно, что мешало их телесной близости? Только нерешительность Андрея и его нежелание причинять девушке боль. Хотя, только ли в боли дело? Аня готова была отдаться Андрею. Он вспомнил, как она положила его руки на свою грудь, позволила прикоснуться к выступающим горошинами соскам, прощупать ювелирно правильную форму округлостей и зрительно оценить размер ареол. Глазей сколько влезет – и продолжай. Опускай руки ниже, по плоскому животу, мимо круглого впалого пупка, к области бикини, обозначенной выступающими тазовыми костями.
Но Андрей не решился. Для него секс значил больше, чем просто секс. Взрослый акт любви, в отличие от пробы пера, свойственной шестнадцатилетним подросткам, следовало оканчивать зачатием плода. Андрей был не готов. Ему казалось, что как только появится на свет продолжение рода, ему придется уступить свою жизнь следующему поколению. Рождение ребенка подсознательно ассоциировалось с инициацией гена, ответственного за старение.
Андрей не хотел умирать. Он любил свою жизнь с неизмеримой долей эгоизма. Больше жизни Андрей любил только Аню, и старость, следующая попятам за взрослением, настигла бы его с детьми или без.
Андрей стер выступившие слезы и вошел в дом Ярого. Будет у них еще с Аней секс. Взаимный, по любви, и здесь, в Мидлплэте. После того, как он вызволит ее с того света.
Андрей шел, переступая обломки. У здания снесло крышу, но стенам удалось уцелеть. Нужно было пробраться через завалы в комнату Ярого. Вряд ли он хранил Скрижаль в другом месте. Слишком ценная реликвия для удовлетворения его самолюбия.
Где находится комната Ярого, Андрей не знал. Поэтому ему приходилось, вручную разбирая завалы, осматривать здание целиком. Быт Ярого, обустроенный хоть и недорого, но со вкусом, превратился в свинарник. Разломанная на куски ванная, усыпанная осколками битых зеркал, испещренный мелкими щепками кухонный гарнитур, испорченные произведения искусства – от внутреннего убранства не осталось практически ничего.
Картины, написанные художником, висели не только в галерее, но и в других комнатах. Андрей узнавал фирменный стиль. Глаза, прорисованные на портретах, все так же сверлили созерцателя насквозь. На одной из картин была изображена девушка, напомнившая темноборцу Аню. В ней не было внешнего сходства с погибшей невестой Андрея. Даже цвет глаз отличался, не говоря уже о форме носа, бровей, губ – да вообще всех элементов лица. Но какая-то связь все же прослеживалась. Андрей ощутил такую весомую уверенность в существовании связи между двумя девушками, что ему захотелось услышать голос красотки с портрета, чтобы убедиться в обратном. Но картина сохраняла гробовое молчание, и Андрей, пересилив внутренний когнитивный диссонанс, прошел мимо.
Вслед за портретом мнимого двойника Ани, прямо по коридору располагался заветный вход в комнату Ярого. Андрей протиснулся в узкий проход, заваленный балками крыши, и, не успев толком осмотреться, заметил Скрижаль Силы. Она стояла прямо посреди комнаты на латунной треножной подставке. Андрей сорвался с места и подбежал к Скрижали. Он не верил своим глазам. Неужели так просто?
Андрей взял Скрижаль в руки и осмотрел. Дощечка, испещренная золотыми линиями, поблескивала даже во тьме. «Power», – расшифровал темноборец написанную аббревиатуру и улыбнулся. Скрижаль была подлинной.
Не выпуская дощечку из рук, Андрей оторвал кусок ткани от простыни, покрывавшей кровать Ярого, и бережно обернул им Скрижаль. Вывалив на пол вещи из шкафа Валда, темноборец отыскал среди прочего наплечный рюкзак и несколько полупрозрачных полиэтиленовых пакетов. Находка оказалась как никогда своевременной. Андрей упаковал Скрижаль в пакет и положил в рюкзак, после чего закинул его на спину и, окинув комнату прощальным взглядом, двинулся к выходу.
Кроме Скрижали, искать в доме Ярого было нечего, но внимание Андрея привлек тонкий луч света, сочившийся из картинной галереи. Во всем доме было темно, в то время как галерея светилась, будто указывая темноборцу дорогу. Андрей попытался проигнорировать это свечение, но услышал разрезавший воздух истошный крик: «Пожалуйста, помогите!»