Аннато остановил раскачивающиеся качели и, нахмурив брови, приказал сыну:
– Уйди! Ты услышал достаточно для своих лет.
– Ну, па-а-ап! – завизжал Вильгельм, обиженный отчуждением от взрослого общества.
На этот раз «шементом» не подействовало. Вилли уверенно восседал на качелях, словно на собственном детском троне. Он чувствовал себя королем этого зала. Внимание всех собравших сконцентрировалось на нем. Аннато еще раз прикрикнул на сына, после чего перевернул качели, окунув его в воду.
Вильгельм обиженно пробурчал что-то в адрес отца, но послушно поплыл к выходу. От двери сверху вниз спустилась веревочная лестница. Эльфы подсадили ребенка, безуспешно пытавшегося до нее допрыгнуть, и проводили его увлеченными взглядами.
– Ты готов публично позориться перед нами, но отказываешься от разговора с ребенком. Так что там с законом о деторождении? – повторил вопрос Алексиков и приблизился к генералиссимусу, растолкав скучившуюся толпу.
Теперь уже все эльфы прислушались к разговору. Разгоравшийся посреди бассейна скандал пробуждал аппетит к сплетням. Ближайшие дни публике будет, о чем посудачить.
Аннато едва сдерживал гнев. Его пацифистские убеждения не давали ему сорваться. Но всему есть предел. Эльф ответил, присвистывая, будто кипящий чайник:
– Генералиссимус лично нарушил изданный им закон. Он попытался зачать ребенка, придавшись любви со своей женой посреди эльфийского храма и попросив Скрижаль Любви о помощи и защите от праведно негодующих собратьев. С тех пор Скрижаль не терпит прикосновений. Ни одно разумное существо не в силах до нее дотронуться. Моя жена после рождения ребенка изгнана из нашего дома и отправлена в океанские пучины на батискафе, а я воспитываю сына один. Доволен?
– Это правда, которую знают все, – подтвердил Алекс. – И эльфам достаточно твоего раскаяния, а неприкосновенность Скрижали гарантирует нам защиту от агрессивных собратьев. Но есть еще кое-что, о чем ты никогда не задумывался. По какой причине Скрижаль Любви проявила свои капризы после очередной твоей просьбы?
– И почему же? – спросил Аннато.
– Да потому что Камилла уже была беременна на момент вашей встречи в эльфийском храме! – громогласно воскликнул Алексиков. – К сожалению, ни один ты нарушаешь свои законы. Она была беременна от другого, а просить о Любви, покрывая измену, – кощунственно для Скрижали. Вот тебе и причина неприкосновенности!
В бассейне воцарилось гробовое молчание. Аннато с Алексиковым вступили в зрительный поединок. Слова не могли передать чувств, испытываемых ими друг к другу. Квинтэссенция ненависти родилась между бывшими друзьями, пробежав мимо них оскалившейся черной кошкой. Видимо, эльфы многое недоговаривали друг другу. Аннато первым отвел глаза и решился ответить:
– Уверен, что ты говоришь правду. Иначе бы не посмел выдвигать столь серьезные обвинения. Уверен, что я, присвоив твоего сына и депортировав дорогую тебе женщину, доставил твоему сердцу несоизмеримую боль. Ты держал в себе эту боль долгие годы, а сейчас решил, наконец, высказаться. Но это не вся правда. Я нарушил собственные законы не единожды, а, как минимум, дважды. Мы дружим с тобой так давно, что я не поверил, услышав, что ты оказался в рядах бунтовщиков, поднявших восстание против меня. Когда всех твоих сообщников погрузили в анабиоз, тебя я простил. Ты стал единственным эльфом того поколения, выступавшим за разверстку новых военных действий. Тебя здесь быть не должно. Ты должен был спать в одной келье со своими подельниками, когда спал в одной кровати с моей женой!
Лицо Аннато покрылось краской. Договорив, он нырнул в воду, и, не поднимая глаз ни на Алексикова, ни на остальных эльфов, поплыл к выходу.
«Вот тебе и исторические посиделки с рассказами об Эльфозных войнах!» – разочарованно подумал Андрей.
Глава 20. Последний турнир Алексикова
Олег оперся о грядушку кровати и отчаянно замахал руками, пытаясь поймать равновесие. Его ладонь прошла сквозь сплошной деревянный материал будто бы через воздух. Обиженный на свою сущность, призрак потер запястье, которое пришлось с силой вытаскивать из слоев древесины, будто пробку из винной бутылки, и произнес:
– Выходит, ребенок – краеугольный камень всего эльфийского правления.
– Если верить словам Аннато, то мы не сможем выкрасть Скрижаль Любви, потому что будем не в силах к ней прикоснуться, – раздосадовано ответил Андрей.
– Знакомая ситуация, – сказал Тиглев. – Вот только в прошлый раз прикоснуться к Скрижали не мог один только я.