Андрей вслух отругал конструкторов батискафа, вступив с Алексиковым в дискуссию о средней длине ног разных видов разумных существ и физиологических отличиях темноборцев и эльфов. Тонкой дымкой воспоминания возник в голове образ Инни. Уж она-то представила бы сейчас статистические раскладки со своим экономическим образованием.
Между тем, батискаф поймал течение, и понесся, отдавшись на волю случая, с удвоенной скоростью. Алексиков убрал руки с панели управления. Течение было столь сильным, что управлять батискафом стало практически невозможно.
– Куда несет, туда и плывем, – констатировал факт Андрей, напряженно сжав руки в замок.
– Мы не первые, кто пользуется этим течением, – успокоил его Алексиков. – Камилле ведь удалось. Так чего же бояться нам?
– А если ее путешествие – счастливая случайность?
Андрей произнес слово «счастливая» и запнулся, припомнив письмо. Помнится, Камилла характеризовала свое спасение иначе. «Несчастное стечение обстоятельств». До чего же промыты мозги у эльфов, если они сожалеют о том, что выжили?
– Тогда, если нам повезет, обстоятельства сложатся схожим образом, и мы выживем. Если нет, – умрем, – ответил Алексиков, постукивая костяшками пальцев по отправившейся в спящий режим панели управления.
– И ты не побоялся взять с собой сына.
– А что его ждет в гидрополисе после моей смерти? – Алексиков рассмеялся в голос. – Скорее всего, эти фанатики восстановят кровавый режим Аннато и снова начнут грызть глотки друг другу. Что ждет мальчика? Взросление и смерть на Арене? Или отравление и гибель от яда? Одно другого не лучше.
– Пожалуй, – согласился Андрей.
В нынешней расстановке политических сил эльфийского гидрополиса темноборец не смыслил. Что будет, если вслед за Аннато умрет Алексиков? Обратятся ли вспять привнесенные им изменения? Как много фанатиков в эльфийском обществе? Андрей старался не задаваться вопросами, которые его не касались.
Неуправляемый батискаф продолжал набирать скорость. Чем быстрее он двигался, тем неуютнее становилось пассажирам. Алексиков, сохраняя видимое спокойствие, продолжал стучать пальцами по панели. Каждый следующий его удар становился все более нервозным. Внутреннее волнение отца передалось сыну. Вильгельм съежился и вцепился руками в сидение.
– Сынок, – изобразив улыбку, повернулся к ребенку Алексиков. – Ты ведь волнуешься от предвкушения встречи с матерью, а не от страха?
– Да, папа, – сдерживая стук зубов, поддержал отца Вильгельм.
Из их разговора было не вполне понятно, кого пытается успокоить Алексиков: себя или сына. Андрей нащупал свой пистолет и обхватил рукоятку. Оружие по-прежнему придавало уверенности. Темноборец закрыл глаза и представил, как он достает ствол, прицеливается и спускает курок. Обращение к темной стороне своей сущности помогало перебороть страх.
Выстрел – и точно в голову. Противник распластался на палубе, а его мозги превратились в кровавую кашу. Это ведь легко: решить судьбу существа одним движением пальца, не прилагая усилий – ни умственных, ни физических. Перезарядка. Восемь девятимиллиметровых патронов в магазине. Еще одно нажатие на спусковой крючок. Еще один труп.
Андрей открыл глаза, увидел перед собой двух эльфов, и ему стало противно от собственных мыслей. Но пистолет он не выпустил.
«Хочешь отвлечься – думай об Ане», – приказал себе темноборец. Андрей попытался вспомнить ее образ, детализируя все черты. Небольшой губной желобок, изогнутый параболой нос, густые черные ресницы, волосы карамельного цвета. То есть, конечно, черного. Она же была брюнеткой. То есть шатенкой. Уж точно не блондинкой, но…
Андрей отпустил пистолет, и в бешенстве захотел себе врезать. Какого цвета ее волосы?! Шатенка или брюнетка?!
«Люблю ли я Аню?» – спросил себя темноборец и сразу же однозначно ответил: «Да». Но откуда же, в таком случае, провал в памяти, не позволяющий вспомнить ее цвет волос?
«Стоп, – подумал Андрей. – Какая разница, какого цвета ее волосы, если от этого я не стану ее меньше любить? Возможно, все дело в Олеге. Кто его знает, как именно он прицепился к моей внематериальной частице и какую ячейку в ней занял? Наверное, именно его присутствие отразилось на свойствах памяти. Как только Олег отделится, все встанет на свои места».
Попытка себя успокоить подействовала, и Андрей отбросил все мысли об Аниных волосах. Пусть будет шатенкой. Хотя брюнетки Андрею нравились больше.