Андрей приоткрыл веки и, сквозь застилающие глаза слезы, увидел чернеющий на ладони маленький крыловидный предмет. Самолет! Игрушечный самолетик с миниатюрным пилотом, деловито рассевшимся за штурвалом.
– Спасибо, – выдавил темноборец из пересохшего горла и покрутил самолетик в руках.
Одновременное непонимание и совершенная очевидность того, как можно использовать игрушечный самолет для спасения от бушующей вечной бури, придавало ситуации пикантную нотку амбивалентности. Бояться уже было нечего, но оставшееся послевкусием чувство леденящего страха продолжало преследовать темноборца.
Андрей держал самолет в руках и одновременно пробирался к его кабине, взбираясь по омываемому волнами крылу. Олег семенил за Андреем. Несколько раз их обоих смывало, после чего приходилось начинать восхождение к фюзеляжу сначала. Наперекор волнам, сопротивляясь и промокая до нитки, пассажиры батискафа, цеплялись за оперение самолета. Шаг за шагом они приближались к заветной двери.
Андрей слегка наклонил ладони, стараясь, чтобы крыло самолетика оказалось выше кромки воды и по нему стало легче передвигаться. В усевшемся за штурвал пилоте темноборец узнал свое собственное ободрительно улыбающееся лицо. От невозможности происходящего слегка подташнивало. Мозг не справлялся с тем восприятием многомерной действительности, которое пытался втолкнуть в него Демиург.
Упав и покатившись по наклонившемуся крылу сверху вниз, Андрей ударился правым боком о фюзеляж. Ему удалось дотянуться до ручки двери и потянуть ее на себя. Теперь можно выдохнуть. Вот вам и Первый портал, покоящийся посреди бури.
Олег вскарабкался на борт вслед за Андреем, захлопнул дверь и выглянул в иллюминатор. Океан продолжал бушевать. Батискаф, в котором на тот момент уже лопнули стекла, заполнялся водой. Утонуть он не успел. Как только отяжелевший заполненный водой металлический корпус стал опускаться на дно, его подхватил смерч и унес куда-то в необозримую высоту.
Андрей посмотрел на ладони и не обнаружил в них самолетика. Не потому ли, что в самолетике был он сам? Дуализм восприятия постепенно сходил на нет. У Андрея перестало двоиться в глазах, и он подошел к мигающим лампочкам панели управления.
– Скрижали! – воскликнул Андрей и схватился руками за свой рюкзак.
Обе дощечки оказались на месте. Ни Андрей, ни Олег понятия не имели, каким образом попала в заплечный мешок валявшаяся на полу Скрижаль Силы.
– А ведь мы могли бы быть сейчас там, – Олег указал на поглотивший батискаф гигантский смерч.
– Но мы здесь. Значит, нужно двигаться дальше.
– Верно, – Олег подошел к панели и застучал по ней пальцами, задавая координаты.
– Куда ты собираешься нас телепортировать? – спросил темноборец, усаживаясь на сидение.
– В «Шерементьево».
– Издеваешься? – Андрей подпрыгнул на месте. – Меня же разыскивают в Москве!
– Нам надо в Москву. Я знаю точно, – ответил Олег и постучал себя ладонью по голове.
Опять этот надоедливый призрачий компас.
– «Шереметьево» так «Шереметьево», – сквозь зубы процедил темноборец и откинулся на сидении.
Нужно было вздремнуть, а потом, по прибытии – куда угодно, раздобыть чего-нибудь съестного. Под ложечкой характерно посасывало.
Глава 26. Победа холодильника над телевизором
Турий сменил добродушную вечно улыбающуюся рыжую физиономию на куда более соответствующее моменту квадратное лицо роггела с черными волосами, перемежающимися редкой проседью. Роггелы сами по себе внушают граничащее со страхом уважение. Их миниатюрные рожки, вступающие в гармонию контраста с мускулистым от природы телом, позволяют им в буквальном смысле бычиться на противника.
Скопированное тело роггела в самом расцвете сил было одной из любимых личин Турия. Однако сей колоритный образ, дополняемый лихо закрученными усами, пришлось скорректировать. Торчащие двумя шишками вблизи лба рога, несмотря на все их устрашающие преимущества, Турий счел нужным скрывать за широкой челкой. Ну, не вызывают рога доверия у разумных существ – что тут поделаешь? Все рогатые виды, подсознательно воспринимаются, как прислужники Хэйла. «Черти рогатые!» – говорят в народе про роггелов, хотя все эти острословы и сплетники понятия не имеют, какое значение имеет загадочное оскорбительное слово «черт». Как же сложно переломить сложившиеся стереотипы!