[3] «мы называем их эсперами» — от англ. Extrasensory perception, ESP.
[4] «гиперреальность, целиком сотканную из гребанных симулякров» — здесь: симуля́кр — изображение, копия того, чего на самом деле не существует. Симулякр может касаться каких угодно вещей и смыслов, в том числе культурных и политических понятий.
Глава 3. Темница Прокси
Она пришла в себя на песчаной тропинке, которой не было до того, как путники сюда пришли, и которой не будет, когда они уйдут. Свернувшись калачиком, она даже не могла порадоваться, что все закончилось, что Тьма не получила ее в этот раз. Она и не сразу обратила внимание на нездоровый, неправильный холод, исходивший из самой сердцевины ее костей. В конце концов, это все уже и не важно, думала она, ничего уже не важно. Разогнуть бы онемевшие руки, справиться со стальным затвором автомата — да спастись единственным способом, что ей оставался. Смерть нельзя отобрать у человека — не может же и это быть неправдой?!
…И тогда рядом раздался звук. Как будто кто–то зашипел сквозь зубы, сдерживая стон боли. С трудом Катарина повернула голову. Ковальский стоял на коленях, упираясь в землю одной трясущейся рукой, а другой тер грудь под бронежилетом. Его глаза были плотно зажмурены, а черты бледного, потного лица страдальчески искривлены.
Он посмотрел на нее, но не сразу смог сфокусировать взгляд.
— Ты как? — неожиданно для самой себя спросила девушка.
— Бывало и хуже, — процедил капитан.
Он кое–как поднялся, достал из кармана брюк платок и принялся обтирать лицо.
— Ты не залеживайся, — посоветовал он. — Выпей чаю, съешь что–нибудь.
Спустя пять минут Катарина обжигалась кипятком из термоса, не сразу вспоминая, что нужно делать — то ли втягивать темную жидкость еще сильнее, то ли отплевываться. Все это время она не отводила от спутника глаз.
— За эсперов все делает Враг, — наконец, объяснил капитан. — А я не пользуюсь силой Врага — у меня собственный источник первозданной тьмы, я все делаю сам. Ученые говорят, что при протекании сквозь смертное тело пустотных энергий возникают гравитационные микроаномалии. Что–то вроде ультразвуковой кавитации[1].
Ковальский удивленно замер и улыбнулся:
— Хера́ я от Штерн умных слов нахватался! Так вот, — продолжил он, — Эти аномалии действуют на болевые рецепторы и даже могут повреждать ткани. Один придурок не верил, что мне по–настоящему больно. Я его связал, подключил к нему пустотный аккумулятор и высадил ему в лоб целый магазин из пистолета.
— Зачем? — удивилась Катарина.
— Чтобы на всю жизнь запомнил, — угрюмо бросил капитан. — Он дезинтегрировал пули, но обосрался от боли, когда всасывал энергию из аккумулятора. Просто представь, что тебя долбят электричеством, только ожогов не остается. Больше он ко мне не придирался.
— Ты говорил, что набирая первичное излучение, я становлюсь ближе к Врагу, — задала Катарина действительно волновавший ее вопрос. О самоубийстве она уже не думала — как, оказывается, полезно иногда посмотреть на чужое страдание!
— Не бойся, твое сродство с мраком не повысилось. Эхо ты тоже произвела довольно слабое. Я же не дурак подсвечивать тебя на радость Врагу!
Через некоторое время они собрались в путь. Вновь они шли рядом, но капитан чуть впереди — и вовсе даже не рядом, а каждый в своем маленьком космосе, как теперь знала девушка. Катарина совершенно не представляла, куда нужно идти, да и почему, собственно, нужно идти? Есть ли в Пустоте вообще расстояния, которые можно было бы измерить шагами?
— Мы просто должны закрыть гештальт. Бездна пустит нас в очередной мир, если мы сами поверим, что дошли до него, — объяснил капитан в ответ на ее сбивчивые вопросы. — Я же говорю, Пустота очень доверчива.
— Так кого вы держите в Тюрьме, если не секрет? — решилась спросить Катарина.
— Прокси, — коротко бросил Ковальский, вмиг погрустнев.
— Кто это, Прокси?
Капитан несколько секунд подумал и нехотя процедил:
— Тёмный ангел.
И вновь она не сразу заметила переход. Просто в какой–то момент поняла, что воздух стал холодным и совсем сухим, а сквозь опущенные ресницы пробивается тусклый свет.
Они шли по песчаному мостику, переброшенному над черной пропастью из ниоткуда в никуда, а далеко впереди из темноты проступал чуть более светлый островок, покоящийся среди вод таких спокойных и чистых, что окаймляющая остров круглая колоннада отражалась в озере совсем без искажений. Лишь через несколько минут Катарина поняла, что ошиблась: не было здесь никакого озера, просто островок был висящим среди пустоты диском, и колонны украшали его с обеих сторон.