— Там кто–нибудь живет?
— Иногда я вижу силуэты рыцарей и крылатых тварей, но я никогда не спускался к ним, — ответил капитан.
— Откуда ты вообще это взял… — пробормотала разведчица. — За такой вид из окна твоя комната ушла бы как целый пентхаус в престижном районе.
— Кто–то оставил в комнате отдыха диск с игрой, — объяснил Ковальский. — Мне понравилось. Там все также как у нас, там все тоже по пизде.
Катарина поморщилась и отпустила штору. Капитан, шипя сквозь зубы, умастился на матрасе и принялся греметь жестяными банками на «чайной» подставке.
— Ох, скорее бы сдохнуть… Заварочный чайник лень мыть, я прямо в кружках заварю.
Катарина изучила корешки книг у матраса, те, что могла видеть:
"«Занимательная ядерная физика», в самом низу стопки лежит — это он под влиянием Штерн. «Записки о Галльской войне», хм… центурион хренов. «Путешествие к Арктуру» — судя по обложке, фантастика. Перед сном читает, потому и кладет наверх».
Через несколько минут капитан поставил пару дымящихся кружек на табурет, будто на столик. Катарина уселась на стул по другую сторону.
— Угостить тебя особо нечем, — огорчился Ковальский, погремел еще банками. — О, есть шоколадная конфета и несколько овсяных печенюшек.
Табуретку украсило блюдце с одинокой конфетой и скромной горкой позапрошлогоднего, судя по виду, печенья.
— Не стесняйся, — подбодрил капитан, пытаясь отхлебнуть кипятка, не замочив при этом ни кусков пластыря, ни клочков бинта.
Странное дело. Она так ждала этой встречи! Даже мысленно беседовала с Кощеем перед сном. Хотела сказать все, что думает, рассказать о своих переживаниях. Попросить совета у боевого товарища.
Но теперь, сидя перед ним, она поняла, что ни хочет ни говорить с ним, ни видеть капитана вообще. А его сраное печенье… она бы лучше из рук грязного бродяги его приняла.
Внезапно, ей стало стыдно за свои мысли и едва не до слез обидно за капитана.
Ничем он не заслужил такого отвращения и небрежения. Он был единственным, кто ей помогал, кто ей все объяснял. Это же все тьма! От эсперов смердит вторичным излучением — и они начинают ненавидеть друг друга, или, хотя бы, чувствовать неприязнь и раздражение. Как если бы они все страдали метеоризмом, с горькой усмешкой подумала разведчица. А кощеев первозданный мрак еще неприятнее. Если предположить, что на его, как командира, долю выпадали и трудные решения — неудивительно, что о нем даже говорить не хотят.
Катарина потянулась за конфетой. Ломать зубы о печенье она все же не хотела, а обмакивать в чай — не любила. Вкус чая портится.
А чай оказался хорошим. Как минимум, лучшим из тех, что можно купить в супермаркете.
— Я вот чего не понимаю, — решила она начать беседу. — На что вам эсперы в отрядах? Ты же говорил, что темной силой нельзя пользоваться?
— Я от своих слов не отказываюсь, — ответил капитан. — Просто, статистический анализ выявил несколько лазеек, которые позволяют зачерпнуть немного энергии, если очень нужно.
— Например? — заинтересовалась девушка.
— Например, сродство очень слабо растет, если делать что–то не для себя, а для других, — стал объяснять Ковальский. — Допустим, подпитывать оружие солдат или усиливать их щиты.
— А, — поняла разведчица. — Вот, почему ваши бойцы без патронов ходят.
— Да, баланс по закрытию прорыва четвертого уровня выходит таким, как если бы эспер самостоятельно пару монстров прикончил, — подтвердил Ковальский. — На пятом уровне уже нужна ротация эсперов.
— А еще что?
— Еще, Враг сбивается с фокуса, если вслед за одним эспером «поколдует» другой, — ответил капитан.
— То есть, сначала они по–очереди используют тьму, а потом заменяются подкреплением?
— Пример так, — попытался кивнуть Ковальский. — Про психологические практики и прочие медитации ты уже и сама знаешь. Есть еще пустотные аккумуляторы, которые небольшой ценой позволяют израсходовать много энергии Бездны. Но это для мазохистов, или отчаянных.
— Да–да, облитерация… кавитация, я помню, — покивала Катарина. — И это все?
— Нет. Есть еще способы и вовсе немного обратить проклятие, но это запрещено делать без особого разрешения, — ответил капитан.
— Почему же?
— Потому, что за такими умниками потом приходит какая–нибудь инквизиция, вроде вашей «Велки», — ухмыльнулся Кощей.
— Мраккультисты, — поняла разведчица. Теперь она вспомнила, что сослуживцы иногда шутили: мол, врываясь к сектантам, кричали «инквизиция».
— В том числе, — подтвердил Кощей. — Но ты не должна обманываться. Что ни делай, как строго ни следуй разработанной методологии, а баланс все равно все время не в нашу пользу. Это еще если не учитывать, что под влиянием всяких психологических аберраций люди могут терять стабильность и начинать «темнеть» с огромной скоростью.