Темнодушие. Темница Прокси
Примечания автора:
Это не столько роман, сколько повесть в пять глав, которую автор в будущем планирует сделать частью большого романа. Сам роман (когда и если) будет опубликован отдельной книгой, включающей доработанную версию «Темницы…»
Плашка «18+» означает лишь наличие нескольких непечатных выражений; секса и чернухи в повести нет.
Глава 1. 13‑е Управление
Был холодный ясный апрельский день, и время приближалось к полудню. Уткнув подбородок в грудь, Катарина скучала в вестибюле нового корпуса 13‑го Управления Госбезопасности.
Вчера она слишком поздно прибыла в город, и встреча с начальником Управления была назначена на утро. Ночь она провела в гостинице неподалеку от квартала правительственных зданий. Номер оставлял желать лучшего, но там хотя бы было всего одно маленькое зеркало в ванной. Его было несложно игнорировать.
Сегодня же Катарина с самого утра была на взводе. Вскочила в полшестого, едва дождалась прибытия сопровождающей — и сразу пошли какие–то проволочки. Назначенная встреча с генералом Вершининым отодвигалась на неопределенный срок. Когда же Алёна — сопровождающая — получила по телефону указание доставить Катарину пред очи шефа, то по прибытии они выяснили, что тот снова не может принять девушку. В итоге, Катарину даже не впустили в приемную. Да и в главное здание не впустили. Целых два часа ей пришлось сидеть в холле соседнего корпуса: здесь был запасной выход, где офицер иностранной спецслужбы особо не намозолит глаза людям.
Душевное состояние Катарины можно было охарактеризовать, как полную покорность судьбе, сдобренную раздражением на всех и вся вокруг. Ее раздражали местные бюрократы — и она ничего не могла поделать с этим: здесь чужая страна, а она приехала просить. Ее раздражала сама необходимость просить, но в эту «командировку» ее отправил Мартин, значит, она должна забыть о гордости. Ее раздражала не слишком удачно задрапированная казенная убогость этого учреждения. Ее раздражало то, что на нее нацепили бейджик — и тот здесь был как клеймо: проходившие мимо бросали взгляд на букву «П» в жирном круге и ускоряли шаг. Ее раздражала и сопровождающая. Да она же сама нацепила на нее эту метку прокаженной, но при этом каждый — каждый! — раз, когда Катарина что–нибудь спрашивала, Алёна все равно бросала затравленный взгляд на бейдж, как будто не видела его уже раз пятьдесят!
Да и вообще, Катарине не нравилась атмосфера этого Управления. Мрачно здесь как–то. Люди подавленные, угнетенные. Запуганные?
Сказать по правде, она не знала точно, чем занимается 13‑е Управление. Ну, что–то связанное с экстремизмом. На официальном сайте была опубликована слишком расплывчатая информация, в базе знаний «Велки» Управление лишь упоминалось, а Мартин умело уклонялся от всех расспросов.
Она не могла не довериться возлюбленному, но сейчас уже не знала, что и думать. Может, это генерал Вершинин так запугал своих сотрудников?
— Алён, слушай, а этот ваш Дмитрий Петрович… он как вообще, не очень страшный? — решилась она спросить у сопровождающей.
Алёна посмотрела на бейдж подопечной (бац! — кулак Катарины врезался в переносицу сопровождающей) и растерянно захватала ртом воздух, будто пионерка, у которой спросили, подарила бы она собственную почку любимому Вождю.
— Ладно, ладно, сама скоро увижу, — сжалилась Катарина. — Скоро ведь?
— У генерала появились неотложные дела, он примет вас, как только освободится, — не в первый раз за утро оттарабанила Алёна свою мантру.
Чего Катарина не учла, так это того, что у торта, как правило, наверху бывает вишенка.
Едва она расслабилась и погрузилась в свои мысли, как краем глаза уловила чужой взгляд. Не поднимая полусомкнутых век, она сквозь ресницы посмотрела на человека напротив.
В первое мгновение она обомлела и едва удержалась от того, чтобы вскочить со скамеечки. Они поставили здесь чертово зеркало в полный рост, а она за все два часа не заметила?! Бледный овал костистого лица, практически осязаемый холод мертвой кожи, обессмысленные смертью черты… как тогда, как каждый раз, что она теряла бдительность!
Но вот она моргнула, распахнула глаза — и поняла, что ошиблась. Нервы ни к черту. Напротив нее, прислонившись к стене, стоял обычный человек в синем плаще, из–под отворота которого выглядывал надетый поверх белой рубашки легкий бронежилет. Возраст — около тридцати или старше; лицо, действительно, как будто в морге чуть в порядок привели. Бейджа или знаков различия у него не было, а вот чего у него было с избытком, так это нахальства. Незнакомец совершенно беззастенчиво сверлил Катарину взглядом глубоко посаженных глаз цвета зимней хвои.
Неуютно передернув плечами, девушка вопросительно вскинула подбородок, мол, что надо? Незнакомец, нисколько не смутившись, продолжил методично срезать воображаемым ножом кожу с ее лица.
Приняв безразличный (она надеялась на это) вид, девушка опустила голову и притворилась засыпающей от скуки. И как же это трудно, когда тебя при этом сканирует неприятный мрачный хмырь — а ты ничего не можешь поделать! Время растянулось будто резина, а раздражение Катарины достигло той стадии, когда обычная девушка уже начала бы истерику. Но она не могла позволить себе демонстрировать чувства.
Через пять минут стало уже невыносимо продолжать сидеть. Катарина наигранно встрепенулась и протерла глаза, собираясь попросить Алёну отвести ее в уборную — лишь бы подальше от этого хрена. Но его уже и не было здесь. Тихо пришел, тихо ушел.
— А кто это там был? — спросила она у сопровождающей.
Алёна опять изучила бейдж (ее челюсть, сжатая огромной лапищей Катарины, затрещала):
— Почему вы спрашиваете?
— Ну, тут все такие официальные, с документами, бейджиками, погонами, а он как будто с улицы случайно зашел, — пояснила Катарина.
— Это… Кощей, — пролепетала Алёна, сглотнула и замерла, будто поняв, что сболтнула лишнего.
— Странное имя, — удивилась Катарина. — И что, Кощею можно так вот неформально здесь ходить?
— Мы не говорим о нем, — нахмурилась сопровождающая и отошла в сторону, будто показывая, что разговор окончен.
К счастью, вскоре томительное ожидание закончилось. Буркнув пару слов в телефон, Алёна повела подопечную в кабинет генерала Вершинина.
Они поднялись на второй этаж и прошли по надземному переходу в основной корпус. Если при строительстве маленького, нового здания аборигены хотя бы пытались сделать современный дизайн, то главное здание встретило Катарину антуражем казенной серости второстепенной организации, что финансируется по остаточному принципу: потолки высокие, но давно нуждаются в побелке, стены выкрашены дешевой краской, дощатые полы от старости совсем покоробились. Тянуло хлоркой и запахом сортира, а в боковом коридоре гремело жестяное ведро уборщицы. Здесь все было убогим. И вот эти люди могут ей помочь? Стоило ли тратить время да оскорблять свою гордость…
Из глубины коридоров вдруг донесся приглушенный звон сигнализации. Рация–коммуникатор Алёны пискнула, и та сунула в ухо наушник, послушала несколько секунд, а затем схватила Катарину под локоть и повела по иному пути, чем собиралась ранее.
Катарина услыхала дробный грохот, который не могла не узнать: это по коридорам идет взвод, а то и рота бойцов в тяжелой экипировке! Пара этажей и несколько стен не помеха для шума целой ватаги солдат, что спешно направляются куда–то по вызову.
— Что, какая–то срочная операция? — спросила она у Алёны, не особо надеясь на ответ.
— Просто дежурный вызов, ничего серьезного, — все же ответила сопровождающая, не ослабляя хватку.