Странное дело. Она так ждала этой встречи! Даже мысленно беседовала с Кощеем перед сном. Хотела сказать все, что думает, рассказать о своих переживаниях. Попросить совета у боевого товарища.
Но теперь, сидя перед ним, она поняла, что ни хочет ни говорить с ним, ни видеть капитана вообще. А его сраное печенье… она бы лучше из рук грязного бродяги его приняла.
Внезапно, ей стало стыдно за свои мысли и едва не до слез обидно за капитана.
Ничем он не заслужил такого отвращения и небрежения. Он был единственным, кто ей помогал, кто ей все объяснял. Это же все тьма! От эсперов смердит вторичным излучением — и они начинают ненавидеть друг друга, или, хотя бы, чувствовать неприязнь и раздражение. Как если бы они все страдали метеоризмом, с горькой усмешкой подумала разведчица. А кощеев первозданный мрак еще неприятнее. Если предположить, что на его, как командира, долю выпадали и трудные решения — неудивительно, что о нем даже говорить не хотят.
Катарина потянулась за конфетой. Ломать зубы о печенье она все же не хотела, а обмакивать в чай — не любила. Вкус чая портится.
А чай оказался хорошим. Как минимум, лучшим из тех, что можно купить в супермаркете.
— Я вот чего не понимаю, — решила она начать беседу. — На что вам эсперы в отрядах? Ты же говорил, что темной силой нельзя пользоваться?
— Я от своих слов не отказываюсь, — ответил капитан. — Просто, статистический анализ выявил несколько лазеек, которые позволяют зачерпнуть немного энергии, если очень нужно.
— Например? — заинтересовалась девушка.
— Например, сродство очень слабо растет, если делать что–то не для себя, а для других, — стал объяснять Ковальский. — Допустим, подпитывать оружие солдат или усиливать их щиты.
— А, — поняла разведчица. — Вот, почему ваши бойцы без патронов ходят.
— Да, баланс по закрытию прорыва четвертого уровня выходит таким, как если бы эспер самостоятельно пару монстров прикончил, — подтвердил Ковальский. — На пятом уровне уже нужна ротация эсперов.
— А еще что?
— Еще, Враг сбивается с фокуса, если вслед за одним эспером «поколдует» другой, — ответил капитан.
— То есть, сначала они по–очереди используют тьму, а потом заменяются подкреплением?
— Пример так, — попытался кивнуть Ковальский. — Про психологические практики и прочие медитации ты уже и сама знаешь. Есть еще пустотные аккумуляторы, которые небольшой ценой позволяют израсходовать много энергии Бездны. Но это для мазохистов, или отчаянных.
— Да–да, облитерация… кавитация, я помню, — покивала Катарина. — И это все?
— Нет. Есть еще способы и вовсе немного обратить проклятие, но это запрещено делать без особого разрешения, — ответил капитан.
— Почему же?
— Потому, что за такими умниками потом приходит какая–нибудь инквизиция, вроде вашей «Велки», — ухмыльнулся Кощей.
— Мраккультисты, — поняла разведчица. Теперь она вспомнила, что сослуживцы иногда шутили: мол, врываясь к сектантам, кричали «инквизиция».
— В том числе, — подтвердил Кощей. — Но ты не должна обманываться. Что ни делай, как строго ни следуй разработанной методологии, а баланс все равно все время не в нашу пользу. Это еще если не учитывать, что под влиянием всяких психологических аберраций люди могут терять стабильность и начинать «темнеть» с огромной скоростью.
— И сколько живут эсперы? — спросила Катарина.
— По–разному. Зависит от психотипа… и от множества других факторов. Но, в среднем, от полугода — если не занимаются в группах — до пяти лет. Есть неустойчивые, которые воображают себя колдунами и ведьмами, и начинают мстить всему миру за… за большие счета по ЖКХ, например. Они «возносятся» за несколько месяцев. Есть очень уравновешенные, которые могут противостоять Врагу и десять лет, и больше. Психопаты тоже живут долго. Особенно, лидеры тоталитарных сект. Никому не желаю туда попадать, — покачал головой капитан. — Лидеры сект — настоящие вампиры.
— Ясно… — в Центре Катарине никто не говорил о сроках. С ее–то раздражительностью, вряд ли она протянет долго. С другой стороны, до декабря прошлого года она, как раз–таки, отличалась завидным спокойствием… — То есть, Враг использует наш мир как кормушку? Но тогда ему не выгодно нас уничтожать! Почему ты говорил, что нам… кхм… трындец? Ты про свой Корпус?
— Нет, я про весь мир, а то и про Вселенную, — скривился Ковальский.
— Подробнее, пожалуйста.
— Не очень–то верно думать о Враге, как о чем–то разумном, — пояснил капитан. — Это — самая голодная, жадная и тупая мразь из всех, что только можно представить. Оно просто жрет, засирает вторичным мраком Землю, снова жрет… и так, пока…
— Пока не съест всех? Но не все люди — эсперы! — возразила Катарина.
— Во–первых, точно не известно. Во–вторых, есть тревожные звоночки со стороны фундаментальной науки. Вся эта черная шмагия как бы нарушает нашу «симуляцию». Некая тонкая структура реальности понемногу искажается. Штерн некогда и работала в группе, что нашла признаки искажения. Тогда они приняли это просто за новую информацию, которая может дать ключ от этой их высоколобой «Теории Всего». Но теперь наблюдения показывают, что структура реальности разрушается ускоряющимися темпами.
— Сколько осталось? — без единой эмоции спросила Катарина.
— По разным моделям — от одиннадцати до тринадцати лет. Таким образом, Враг всего за сорок лет может погубить целый мир — если учесть уже прошедший срок в тридцать лет с начала вторжения.
— На что это будет похоже?
— Говорят, что–то вроде фазового перехода вакуума… Штерн мне объясняла… Стабильное состояние вакуума изменится на более низкое по энергии. Смертная материя больше не сможет существовать. Это будет как расширяющаяся сфера абсолютного уничтожения, — капитан хмурил брови, пытаясь подобрать слова.
На секунду Катарина попыталась представить это: гудят самолеты, шумят машины, толпы людей обтекают ее на знакомой с детства улице. И через мгновение она стоит в беспамятстве на песчаной тропинке среди ничего. И некуда уже возвращаться…
— Другая модель, впрочем, предполагает, что кусок околоземного пространства просто оторвет от Вселенной и распотрошит в клочья. В пространстве разойдутся мощные гравитационные волны, но реальность продолжит существовать. Просто, уже без нас, — продолжил капитан.
— Шило на мыло, — поморщилась Катарина.
— У DARKA уже есть такие бомбы, я тебе еще не рассказывал? Раздобыть бы парочку… Слушай! А давай, мы им тебя продадим за бомбы! — рассмеялся Ковальский.
— Иди ты… — отмахнулась девушка. — Кому я нужна.
Капитан вдруг погрустнел:
— Но миру в том виде, каким мы его знаем, конец придет еще раньше. Восемь–десять лет — и зачистка с помощью ОМП. В подземных бункерах будет несложно с помощью детекторов эха контролировать появление эсперов.
— Нет людей — нет проблем? — разум Катарины просто отказывался всерьез воспринимать пророчества Кощея.
Тот привалился к стене.
— У меня для тебя есть более приземленные, но не менее плохие новости, — сказал он. — Есть информация про твоего кавалера.
— Про Мартина? — забеспокоилась Катарина.
— Да. Попытка укрыть тебя на нашей территории вышла ему боком.
— Он отправил меня за помощью, — нахмурилась Катарина.
— Нет, он отправил тебя к нам, чтобы ты не попала в руки Агентства, — возразил Ковальский.
— Что за Агентство?
— DARKA же! Наши заокеанские коллеги, — объяснил капитан. — Они контролируют северо–западную часть мира по обе стороны океана. Мы — Корпус мракоборцев — распоряжаемся северо–восточной.
Катарина потрясла головой: