Она рефлекторно потирает вытатуированный на руке ключ.
— Какая разница. Мы уже доказали, что это важно. Иначе наш дуэт распадется. Людям, перенесшим травму в молодости, сложно доверять. — Она втягивает воздух. — Кто-то должен взять на себя ответственность.
Иметь партнера — это новый опыт и для меня и для Лондон. Это как танцевать, в процессе выясняя, кто будет вести.
— Это должна быть ты, — решаю я.
Она отрывается от игры с ниткой.
— Почему?
— Потому что ты можешь жить публично. У тебя приличная карьера. Ты безупречна. И потому что я доверяю тебе, Лондон. До тех пор, пока Лидия не берет над тобой верх.
Она мгновение обдумывает это, потом говорит:
— Подконтрольный партнер обычно использует манипулятивную тактику, чтобы повлиять на доминирующего и контролировать его. Я полагаю, это довольно точно нас описывает. — Ее легкий смех ласкает мою кожу.
— Давай считать это прелюдией, — говорю я.
— Подожди… — ее веселье ослабевает. — Кто подозреваемый? Мне нужно знать, чтобы понять их мотив. Подражатель не так уж сильно отличается от типичного серийного убийцы, но есть заметные отличия. У них есть причина, почему они хотят убивать. Он одержимый фанат? Нет. — Она сразу отвергает это. — Не все подробности были раскрыты общественности. Это значит…
— У подражателя есть инсайдерская информация. — Если бы Лондон не отвлеклась на расследование в Мизе, то поняла бы это раньше. Это заставляет меня задаться вопросом, не было ли это отвлечение намеренным.
После минутного размышления она качает головой.
— Нет. Это огромный риск, Грейсон. Ты пытаешься вывести игру на такой уровень, что она в любом случае закончится плохо, даже если не считать риск для меня, тебя, для всего.
— Это не теория, Лондон. Это факт. Лишь двое мужчин подходят под профиль подражателя. Это означает, что либо детектив Фостер, либо агент Нельсон подрабатывают Ангелом штата Мэн.
— Это просто смешно. — Она откидывает челку со лба, отвергая теорию. — Как места преступлений в Рокленде это подтверждают?
— Наш подозреваемый провел свое собственное исследование, переняв мой почерк. Он хорош. Достаточно хорош, чтобы обмануть большинство, но, как ты знаешь, почерк — это ритуал. Почерк будоражит тебя. Тяга испытать убийство… соблазн сделать его своим… Каждый человек становится жертвой гордости. Мы простые животные. — Я равнодушно пожимаю плечами. — Вот где мы терпим неудачу.
— Как ты все это узнал?
— Я рискнул, — признаю я. — О чем могу позже пожалеть, но нам нужна была информация. — Она приподнимает бровь, не впечатленная. — Один из судмедэкспертов имеет слабость к девушкам по вызову.
Она тяжело вздыхает.
— Ты оставил его в живых.
— По-видимому, привязанность к тебе сделала меня мягкотелым. — Я улыбаюсь. — Как бы Лидия отнеслась к разговору на такую тему?
Она слегка раздвинула ноги, расслабляясь в кресле.
— Она бы была заинтригована.
Хорошо.
— Я собрал достаточно данных, чтобы понять, что мои подозрения относительно почерка верны. Он имитирует все, как идеальное эхо, за исключением одной детали: в конце он балует себя. Мои убийства техничны и продуманны. А он наслаждается ощущением, как жизнь покидает тело. Он ничего не может с собой поделать. Каждая созданная им ловушка приводила к ушибам на шее жертв. Легко объясняется конструкцией ловушки, но если присмотреться, то легко понять, почему он выбрал именно такой дизайн. Для того чтобы он сам мог убить их, а не ловушка. — Меня охватывает отвращение. — На самом деле, это оскорбление моего мастерства.
Лондон скользит пальцами по бедру. Эта часть всегда волновала ее — детали.
— Вот почему смерть Ларри должна была быть другой — изменения в почерке, — продолжаю я. — Убийца находится к жертве слишком близко, что делает убийство более личным. Нам нужно было проверить теорию.
Ее рука замирает.
— Нам? Я не участвовала в твоей задумке. Ты держал меня в неведении.
Я провожу руками по подлокотникам.
— Ты была слишком близко и к Фостеру, и к Нельсону. Любой намек на то, что ты подозреваешь одного из них, может подвергнуть тебя опасности.
— Я не куплюсь на это, Грейсон. Думаю, это вопрос доверия. Ты все еще работаешь в одиночку. У меня есть прекрасная возможность оценить их поведение.
Я рефлекторно собираюсь отрицать ее обвинения, но останавливаюсь. Нами управляют наши страхи, и я боялся Лондон с того момента, как нашел ее. Несмотря на уровень интеллекта, я ничем не отличаюсь от обычного человека, опасающегося отказа, потери.
— Ты права, — признаю я. Ее брови приподнимаются в ответ на мое признание. — В твоем прошлом была огромная, неизвестная переменная, и я не знал, как ты отреагируешь на новые детали.