Еще один час отважного вождения, и я въезжаю в «Мидоу Хэлс Сервис», психиатрическую лечебницу на окраине Дублина. Я объезжаю парковку, пока не нахожу место, а затем пытаюсь найти в интернете отделение, в которое мне следует обратиться.
Согласно информации на сайте, лечебница еще не открылась. У меня вырывается разочарованное проклятие. Я поспала в самолете, и сейчас была слишком взвинчена и выбита из колеи, чтобы отдохнуть. Какого черта я здесь делаю…
Следующий час я провожу за чтением новостей в Интернете, и когда захожу на сайт местной газеты, мое сердце сжимается. ФБР получило ордер на обыск моего офиса. В отчете говорится, что агент Нельсон возглавил поиски.
Никто и не сомневался.
Я оставила тебе сюрприз, Нельсон.
Теперь я задаюсь вопросом, не была ли его забота о моей безопасности связана с тем, что он хотел убрать меня с дороги.
Я отправляю сообщения Лейси и Янгу, прося убедиться, чтобы хотя бы один из них присутствовал во время обыска. Когда ни один из них не отвечает, меня охватывает чувство тревоги, но потом я вспоминаю о разнице во времени. Дерьмо. Я отправляю еще одно сообщение с просьбой удостовериться, что ФБР не лезет в файлы моих пациентов.
Я с трудом втягиваю воздух в легкие.
Кассеты пусты.
Но беспокойство все равно не покидает меня полностью. Это не первый раз, когда я обманываю себя ложным чувством безопасности. Единственное, что меня беспокоит, так это то, что кто-то другой, а не Нельсон, обнаружит мой тайник за картиной Дали. Но все, что там есть, не может быть использовано в качестве улик. Единственное в чем меня можно обвинить, это в чрезмерной навязчивой привязанности к пациенту.
Я была осторожна, обставляя сцену.
Я слышу хлопок дверцы машины, и это привлекает мое внимание. Подняв голову, я замечаю мужчину, идущего к учреждению. Я быстро кладу телефон в карман и беру ключи. Выйдя из машины, я следую за мужчиной ко входу в здание.
— Извините, — говорю я, бегом нагоняя его.
Он оборачивается, холодный ветерок ерошит тонкие белые волосы.
— Да? Как я могу вам помочь?
— Вы американец. — Это звучит как обвинение, и мужчина улыбается.
— Так и есть. Вы заблудились?
— Нет, извините, — говорю я, собираясь с мыслями. — Я здесь, чтобы навестить пациента.
Его улыбка становится все тоньше.
— Посещения разрешены с девяти.
Он поворачивается, чтобы уйти, и я пытаюсь снова.
— Прошу прощения, но я здесь ненадолго… и мне очень важно увидеть этого пациента. Не могли бы вы хотя бы подсказать мне, с кем поговорить, мистер…?
— Доктор Коллинз, — поправляет он. Во мне разгорается искра надежды. Я чувствую родство с ним не только потому, что он мой земляк, но и потому, что он коллега. — А вы?
Я протягиваю руку.
— Доктор Нобл.
Чем я рискую? Мне нужно, чтобы он мне доверился.
Доктор Коллинз пожимает мне руку и кивает в сторону входной двери.
— Проходите. Поговорим внутри. Сегодня утром чертовски суровая погода.
На моем лице мелькает улыбка.
— Спасибо.
Он ведет меня по коридору в свой офис, где намного теплее.
— Присаживайтесь, доктор Нобл.
Я кладу куртку на спинку стула. Я чувствую себя не в своей тарелке в чистой и аскетичной психиатрической палате. Взглянув на свои джинсы и простой свитер, я задаюсь вопросом, почему Сэди — при всем своем образовании — хочет работать в полиции. Мне также любопытно, специально ли она так одевается — чтобы сбить других с толку.
— Кофе? — Спрашивает доктор, показывая на машину.
— Да, пожалуйста.
Он заправляет аппарат.
— Откуда вы?
— Из Мэна. Я криминальный психолог со своей частной практикой в Бангоре.
Он медленно кивает.
— Вы проделали немалый путь. Должно быть, этот пациент имеет большое значение. Хотя я не могу не задаться вопросом, что нужно криминальному психологу от одного из наших пациентов. — Он ставит передо мной белую кружку. — Большинство из них больше не имеют связей с внешним миром.
Я обхватываю чашку руками, все больше согреваясь.
— Ребекка Салливан может располагать информацией о местонахождении одного человека или, возможно, другой информацией, которая могла бы привести к его аресту. — Это с трудом можно назвать правдой, но не такой уж подозрительной. Сотрудники полиции ищут всех, кто как-то связан с Грейсоном, хотя его местонахождение официально установлено.
На переносице врача образуется бороздка.