Убив людей, называвших меня своими родителями, я думал, что темные мысли, наконец, исчезнут. Я был их порождением и надеялся, что часть меня умрет вместе с ними. И даже переезд в Америку в нежном юном возрасте не остановил эту тягу. Ничто не могло это остановить.
Я боролся с этим слишком много лет. Уставший и опустошенный.
Первый раз произошел слишком быстро. Во второй раз я вел себя уже более осторожно. Мне нужен был определенный порядок, чтобы продолжать дальше. Я знал, что первые попытки всегда будут преследовать меня, и вот я здесь, и меня судят за неосторожное движение.
Но все же, этот кайф.
Вы никогда не сможете повторить свой первый раз. Как два влюбленных в агонии страсти, смущающиеся на первом свидании. Это так же эротично, как и чувственно.
— Преступник оставил отпечаток ладони на орудии убийства. — Детектив указывает на увеличенное изображение вала шкива. Доказательства не могут быть более убедительными. Я помню ту ночь, когда я собрал это хитроумное устройство, и моя перчатка застряла в полуоси.
— По прошествии стольких лет это дело превратилось в висяк, — подсказывает адвокат. — Что заставило вас снова запустить поиск по отпечатку ладони?
— Почерк убийцы. Способ и четкая картина Ангела убийств штата Мэн были похожи на преступления, произошедшие здесь, в Нью-Касле. Стоило попробовать, чтобы узнать, найдется ли совпадение.
— И оно нашлось, детектив? Совпадение?
— Да. — Он обращает внимание на схему рассматриваемого отпечатка ладони. Пронумерованные точки сравнения доказывают, что он действительно совпадает с моим отпечатком.
— Больше никаких вопросов, ваша честь.
Мой адвокат встает из-за стола.
— Детектив, нет никаких сомнений в том, соответствует ли этот отпечаток отпечатку обвиняемого, и поэтому он точно был на месте происшествия. Однако есть ли у вас другие доказательства?
Детектив хмурится.
— Что вы имеете в виду?
— Извините. Позвольте мне пояснить. Были ли обнаружены какие-либо другие улики, которые могли бы связать мистера Салливана с преступлениями, за которые его сегодня судят? Или это единственное доказательство, связывающее его со всеми четырьмя убийствами, которые были совершены похожим способом?
— Это главное доказательство, это верно.
— Вы хотите сказать, ваше единственное доказательство, — возражает мой адвокат.
— Протестую, — вмешивается генеральный прокурор.
— Поддерживаю. Присяжные проигнорирует это заявление.
— Прошу прощения, ваша честь. Но, детектив Фостер, мне трудно понять эту логику, этот процесс, если хотите. Давайте разложим все по полочкам для присяжных, ладно?
Детектив кивает.
— Конечно.
Я не могу оторвать взгляд от Аллена Янга, шагающего по залу суда. Он еще новичок, и держу пари, прокуратура думала, что сможет размазать и меня, и его по стенке. Его выступление отчасти театрально, но именно его способность завоевывать доверие присяжных не может не восхищать. Он им нравится, даже если меня они презирают.
— На шкиве был обнаружен отпечаток ладони мистера Салливана, но мы уже знаем, что мой клиент работал в том же рыбацком районе, что и жертва. Возможно ли, что мистер Салливан когда-либо использовал шкив для загрузки на лодку своего водолазного снаряжения?
— Это возможно, но маловероятно, — отвечает детектив Фостер. — Чартерное судно, на котором работал мистер Салливан, имеет собственное погрузочно-разгрузочное оборудование.
Янг не упускает ни одной детали.
— Но это возможно, учитывая, что в то время поступало множество отчетов о неисправном оборудовании на лодке.
Детектив нахмурился.
— Маленькая вероятность.
— Спасибо. Теперь обсудим различия между делами. После того, как вас впервые вызвали на место происшествия, детектив, вы составили первоначальный отчет, и в нем говорится, что смерть жертвы, более чем вероятно, произошла в результате несчастного случая? Что, по-видимому, потерпевший повесился из-за иска о неисправном оборудовании?
— Так и есть, но после вскрытия, я изменил мнение.
— Правильно. Судмедэксперт сообщил об ушибах, то есть синяках на шее пострадавшего, что подтверждает причину смерти от удушья. Как если бы его задушило веревкой.