Выбрать главу

Первую девушку я нашла случайно. В годовщину смерти матери повсюду царила печаль. Я хотела поухаживать за ее заброшенными цветами. Отец был вне себя от ярости, когда я показала ему разложившееся тело… вот откуда я узнала. Это была необычная реакция человека — даже не просто человека, а полицейского — на обнаружение трупа на заднем дворе.

А потом я вспоминаю сияющий блеск ключа. Этот проклятый ключ, который всегда висел у него на шее. Все слилось воедино, кусочки жизни, на которые я никогда не обращала внимания, внезапно сложились в очень уродливую, злобную картину.

Подвал.

Мысли перескакивали от детали к детали, связывая их воедино, и я поняла, почему мне запрещено посещать его личное убежище. Внезапно я поняла, что находится внизу.

В течение трех месяцев я прислушивалась. В тишине ночи я кралась через дом, прижималась ухом к половице, боясь услышать то, во что мой разум не позволял мне поверить.

Слабый крик прорвался сквозь землю и проник в самую душу.

Там была еще одна девушка.

Я закрываю глаза, просто на мгновение, чтобы сосредоточиться. Воздух в этой части здания суда душный и влажный. Офицер ведет меня к камерам, где под усиленной охраной и наблюдением содержится Грейсон.

— Пожалуйста, оставьте свою сумочку и личные вещи, — приказывает офицер, ставя рядом пластиковый контейнер. — Затем проходите.

Я оставляю вещи и прохожу через металлоискатель. Мне сказали пройти по короткому коридору до последней камеры справа.

Я иду по коридору к Грейсону с теми же чувствами, с какими спускалась по тем ступеням много лет назад. Сердце сжалось. Кровь стучит в ушах.

Мне запрещено заходить к нему, можно лишь разговаривать через решетку. Через то же холодное железо, которым был заполнен подвал отца.

— Тебя сегодня не было.

Я засовываю руки в карманы куртки.

— Нет. — Это ложь. Я стояла у дверей зала суда, прижавшись спиной к стене, слушая, как идет процесс. Но Грейсон уже знает, что я лгунья.

Я втягиваю воздух.

— Ты, правда, боишься умереть?

Уголок его рта приподнимается.

— Разве не все боятся смерти?

— Это не ответ.

— Мы больше не на терапии, док.

Я молчу и жду ответ. У нас заканчивается время, поэтому казалось бы, что напряжение должно зашкаливать. Но нас окружает странное спокойствие.

— Я не боюсь смерти, — наконец говорит он. — Не так, как большинство людей. Я считал, что, как только они убьют меня, моя жизнь, моя цель… все закончится. Завершится. В этом нет ничего страшного. Я почти радовался этому, возможности избавиться от этих кровожадных порывов. — Он хищно и агрессивно следит за мной взглядом. — А потом появилась ты.

— Не понимаю, как я вообще имею к этому какое-то отношение.

Он поднимает голову.

— Ты не можешь бояться потерять то, о существовании чего даже не подозревал. Ты все изменила, Лондон. Теперь я не могу просто перестать — потому что я слишком тебя хочу. Я хочу то, во что мы могли бы превратиться вместе.

— Это бред. Даже если ты выживешь…

— Если?

Я сглатываю.

— Грейсон, мы никогда не будем вместе. Ты серийный убийца, сидящий в тюрьме. Пожизненно. — Мой голос разносится по камере, и истина слов доходит до меня, словно эхо. — Кроме того, как я уже говорила ранее, ты переживаешь перенос. Твои чувства ко мне ненастоящие.

— Потому что я не умею чувствовать.

— Да. Ты манипулятор. Ты манипулируешь эмоциями, и сам в них запутался.

Он спрыгивает с койки.

— Десимпатия5, — медленно произносит он. — Я подготовился. Почему ты не упомянула об этом в своей оценке? Если это так чертовски ясно, то почему в заключении об этом не сказано ни слова?

Я издевательски смеюсь.

— Десимпатичные социопаты — это миф. Мечта жен и подружек психопатов во всем мире — способ справиться с реальностью. Убедить себя в том, что мужчины, которых они любят, действительно любят их в ответ.

Черты его лица каменеют.

— Признай, что в моем случае это возможно.

— Ни за что.

Его взгляд становится расчетливым, пока он наблюдает за моим лицом. Читая на нем мысли, которые я не озвучу.

— Тогда что насчет вас, доктор Нобл? Если ты ничего не чувствуешь ко мне, зачем ты здесь?

— Не знаю, — признаю я.

Но это всего лишь еще одна ложь.

Он криво улыбается, и на щеке появляется озорная ямочка.

— А я знаю. Ты пришла узнать, расскажу ли я всему миру о твоем секрете.

Я облизала губы.

— Я устала от этого танца, Грейсон.