Мой взгляд, блуждал к окнам выше балкона, и остался там, пока мы с Черити пели.
Я представила витражи с Христом, стоящим за старой деревянной дверью.
"Спросите, и Вы получите это, стучите, и Вам откроют," мой отец когда-то сказал это Дону
Муни, и гигантский человек расплакался. Я вспомнила взгляд Даниэля в часовне, вскоре после первого прибытия Дона в приход. Он смотрел на витраж и задавал тот же самый вопрос, что и я — почему мой отец простил Дона, хотя он причинил ему боль.
"Разве он не должен был рассказать кому-нибудь или позвонить в полицию?" спросил Даниэль.
Я попыталась повторить то, что мой отец сказал мне, но я все еще была растеряна и испугана, и не уверена, что это вышло правильно. "Папа говорит, что мы должны прощать всех. Независимо от того, какую Вы получили от них боль. Он говорит, что люди делают плохие вещи, потому что находятся в отчаянии".
Даниэль прищурил глаза и вытер нос рукавом. Я думала, что он сейчас заплачет, но
тогда он ударил кулаком меня в руку. "Вас Дивайнов никогда не понять". Он засунул свои руки в карманы, и захромал к выходу. По крайней мере, его травмированная нога стала лучше. Всего несколько часов назад, когда мы подобрали его по дороге в церковь, казалось, он едва может шевелить ногой. Даниэль сказал, что упал с дерева грецкого ореха накануне утром. Но я знала, что он лжет. Я с самого утра с мамой высаживала в саду петуньи, и знала, что он не выходил из своего дома.
Я хотела, чтобы он обратился за помощью.
Мой голос дрожал, когда мы пели линию, "Благослови их, веди их, спаси их".
Мысль ударила меня как мазок краски на холсте. Что если Даниэль, в его собственной поперечной манере, просил помощи в ту ночь? Просил мою помощь?
Когда песня была закончена, я села на свое место с новым решением.
Я знала то, что должна была сделать.
В ПОНЕДЕЛЬНИК, ПЕРЕД ШКОЛОЙ
"Я сожалею, Грейс, но ничего не могу сделать". Г. Барлоу погладил свои усы.
Я не могла поверить, насколько неблагоразумным он был. Мой весь план зависел от этого фактора. Если я собираюсь помочь Даниэлю вернуть свою жизнь, я должна была вернуть его сначала в школу. Тогда бы я нашла способ помирить его со своим братом. "Решение за Вами, г. Барлоу. Даниэль нуждается в этом классе".
"В чем нуждается этот мальчик, так это в уважении к окружающим". Барлоу перетасовал стопку бумаг на своем столе. "Такие, как он думают, что они могут бездельничать здесь и обманывать. Это — искусство, не простой курс".
"Я знаю, сэр. Никто не принимает Ваш класс, как обычный. Фактически, я думаю, что это — честь только быть здесь…"
"Точно. Именно поэтому Ваш друг не присоединиться к этому классу. Это — место для серьезных художников. Кстати об этом" — Барлоу открыл свой ящик стола и вытащил длинный листок бумаги для рисования — "я хочу обсудить Ваш последний проект". Он положил бумагу на стол. Это был мой рисунок игрушечного мишки.
Я опустилась на стул. Так много для борьбы за место Даниэля в классе; это было мое собственное положение, которое было на грани теперь.
"Я должен сказать, что был весьма разочарован, когда увидел это". Барлоу махал своей рукой по рисунку.
"Но потом я понял то, что Вы сделали. Совершенно блестящая идея".
Я села выше. "Что?"
"Скажите мне, если я неправ, потому что я не хотел бы сделать неподходящую интерпретацию. Я просил класс изобразить то, что напомнило им об их детстве, но мне понравился Ваш подход.
Это — явно пример Вашего таланта и уровня квалификации, как ребенка. Я впечатлен Вашим
артистическим видением".
Я кивнула, и подумала, буду ли я обречена на ад за это.
"Вы должны были сдать обе свои работы вместе. Я почти поставил Вам неудовлетворительную оценку, пока не увидел это". Барлоу вытащил другой лист бумаги из своего ящика. Это был темно-серый эскиз дерева грецкого ореха.
Я чуть не задохнулась. В нижней части рисунка было выведено мое имя, безошибочно фигурным почерком Эйприл.
"Я не…" Но я не смогла сказать правду, когда увидела восхищение в лице Барлоу, рассматривавшего линии дерева.
"Это — превосходный пример Вашего роста и широты навыка за эти годы," сказал Барлоу.
"Честно говоря, я не ожидал увидеть такого уровня мастерства от Вас до окончания курса обучения". Он достал красную ручку и уверенно поставил «+» наверху бумаги. "Это — честь иметь Вас в моем классе".
Барлоу сказал, и вручил мне оба рисунка. "Теперь уходите, потому что я должен доделать свою работу".
Я встала и направилась к выходу, но на полпути остановилась и вернулась. Мое вчерашнее решение вернуло меня. "Г. Барлоу?"