Ангел поднял голову. Его великолепные крылья дрогнули и разделились на три части каждое.
— Шестикрылый! — воскликнула Римма. — Серафим!
Теперь ангел приблизился настолько, что были видны каждое перышко на крыльях, каждая складка белого хитона, каждый золотой волос на голове. Внезапно его волосы зашевелились, подобно змеям, и встали дыбом. На оцепеневших людей глянули огромные черные глаза. По одежде снизу вверх побежали волны голубого света. Все шире раздвигались крылья, все чаще бежали волны, а печальные глаза стали наполняться мерцающим сиянием.
— Бежим! — заорал Воробьев, стряхнув наваждение. — Все вон! Быстро!
И ринулся к выходу, попутно схватив за руку Ким Коллинз. Директор тоже сорвался с кресла, споткнулся и чуть не упал, но его буквально вынесли в коридор Джордж и Мартин Харрингтоны. В дверях образовалась пробка.
— Я иду к тебе, посланец! — бормотал Гвоздев. — Я верил, я ждал! Прими же душу мою!
На него налетели Федор Дрынов и Симмонс, схватили под мышки и поволокли прочь. Едва последний член экипажа покинул кают-компанию, послышался короткий жужжащий звук, помещение озарила яркая вспышка, а затем наступила темнота.
— Чертова тварь! — орал Воробьев, прыгая через три ступеньки. — Вот ведь падла, мать его так!
Включилось аварийное освещение. На лестнице показался Симмонс.
— Ты что, рехнулся?! — крикнул он. — Не богохульствуй! Это ангел!
— Какой, к дьяволу, ангел? — остановился ксенозоолог. — Ты что, не понял? Это животное! Долбаный европеанский электрический скат!
Симмонс застыл. Потом нецензурно выругался.
— Вот именно, — торжествующе заявил Игорь.
— Ты что хочешь сделать?
— Шугануть гадину, чтоб дорогу сюда забыла. Давай в батискаф! Живо!
Кряхтя и задыхаясь, они заняли места в аппарате. Шлюзовая камера стала наполняться водой. Ожил радиопередатчик.
— Воробьев! Симмонс! — проревел директор. — Немедленно вернитесь!
— Не беспокойтесь, Николай Вахтангович! — бодро отозвался ксенозоолог. — Мы сейчас этому зверю устроим баню.
— Кому?
— Ангелу, вестимо. Никакой это не посланец небес, а тварь из глубин Европы!
Ошеломленный Давиташвили молчал. В динамике раздавалось лишь потрескивание.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, Игорь Борисович, — сказал наконец Давиташвили. — Но имейте в виду: после возвращения напишете рапорт. Чудовищное самоуправство…
— Кто-то ведь должен действовать, — проронил Игорь, выводя батискаф из шлюза. — А то только трындим.
— Не отключайте связь, — распорядился директор. — Коллектив желает быть в курсе. Даю на громкую.
— И да поможет нам Бог! — пробормотал Симмонс. — Ты что задумал, Игорь?
— Ошпарить зверюгу водяным выхлопом из дюз. Похоже, он медлителен, ничего нам не сделает.
Билл удивился:
— Чем ошпарить? Температура водяной струи от силы сорок по Цельсию!
— А родная температура «ангела» минус тридцать, если не ниже. Мы его шуганем, но особого вреда не причиним. Ну-ка… Какой же он огромный!
Существо неторопливо поворачивалось вокруг своей оси. Теперь стало видно, что складки «хитона» — вовсе не одежда, да и крылья потеряли первоначальный белоснежный цвет, зато отчетливо проявилась их сложная структура.
— Ты посмотри! — восхищенно бормотал Игорь. — «Одежда» — это плавники! Похоже на земных морских моллюсков. А со стороны — вылитый ангел! Ты видео включил?
— Еще бы, — отозвался Симмонс. — Крылья, гляди, серые стали. И по ним что-то вроде перистальтики ползет. Жабры?
— По-моему, это ловчая сеть наподобие китового уса, только наружная. «Ангел» глушит мелкую живность электричеством и всасывает бульон нитями-щупальцами. Не удивлюсь, если у него и пищеварение наружное, как у пауков.
Симмонс досадливо крякнул:
— Вот мы, как у вас говорят, сели в лужу! Религии всякие, ангелы… А реальность-то покруче оказалась. Теперь понятно, почему он к станции наведывался. Бульон тут густой. Ну и по станции заодно тюкнул… Смотри, заметил нас! Поворачивается! Гигант. Метров тридцать, не меньше.
— Тридцать семь с половиной по дальномеру. А размах «крыльев» — все пятьдесят. И не голова это, а конденсатор.
— И глаза — разрядники!
— Точно. Поэтому будем держаться у хвоста. Или что у него там.
— Ну что, прокачка маневровых двигателей?
— Сейчас развернусь. Давай!
Батискаф выбросил фонтан горячей воды. «Ангел» вздрогнул и быстрее заработал плавниками.