— Уиллоу пыталась рассказать мне, как ужасно быть Высшей, — сказала Харлоу, приподняв бровь и растянув рот в сардонической усмешке. — Ты можешь в это поверить?
Она слабо кашлянула и прикрыла рот рукой. Я вздрогнула и рефлекторно положила руку ей на спину. Она отстранилась, но я удержала ее, чтобы поддержать. И признать тот факт, что она была просто кожей, натянутой на ее скелет. Я чувствовала, как выпирают ее позвонки сквозь толстовку.
— У нее огромные женские яйца, — сказал Люк, подмигнув. Он полез в карман пиджака и вытащил пачку сигарет.
— Хочешь?
Он вытащил сигарету, протянул ее мне, и я взял её, взволнованная тем, что единолично владею таким контрабандным лакомством. Если бы только мои товарищи Высшие знали, как сильно я люблю нарушать правила, меня бы наверняка отправили в трущобы Низшего города. Но я ничего не могла с собой поделать. Меня привлекла моя зависимость, моя потребность в чем-то более остром, чем мягкая жизнь Высшей.
— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь убедить вас, что хочу изменить существующий порядок вещей, — сказала я Харлоу после нескольких мгновений молчания.
— Я не знаю, хочу ли я, честно. Возможно, будет к лучшему, если мне придется доказывать свою правоту действиями, а не словами.
— В данный момент все кажется слишком большим, чтобы справиться, — ответила она, резко вздохнув. — Мне нужно время, прежде чем у нас все наладится. Мне нужно, чтобы ты смирилась с этим. Мне нужно время, чтобы пережить то, что со мной там произошло.
Я знала, что лучше не настаивать на дополнительной информации, но я знала, что одного моего опыта было достаточно. Я задавалась вопросом, обращались ли они с Низшими в Яме хуже, чем со мной. Судя по тому, как выглядела Харлоу и насколько она была разбита, я предположила, что так оно и было. Они причинили ей гораздо большую боль, чем мне.
— Меня устраивает, — ответила я. Это было не так, я хотела, чтобы все вернулось к тому, как было раньше, но у меня не было выбора. Я должна была дать ей время и пространство, чтобы прийти в себя и снова доверять мне. Казалось, что мы достигли своего рода непростого перемирия. Мы помирились, но не полностью. Мне придется пока довольствоваться этим и поработать над своим планом, чтобы обеспечить ей доступ к тем же процедурам, что и у меня.
Она резко встала и покачнулась на ногах, и я протянула руку, чтобы поддержать ее. На мгновение все снова стало как обычно. Она улыбнулась мне сверху вниз, и все, что я увидела, были ее глаза. Моя подруга вернулась.
Но она сухо кашлянула, сгорбилась и запахнула толстовку, когда ее место занял пустой взгляд.
— Спасибо, — сказала она. — Я знаю, что это не твоя вина, но мне нужно многое обдумать. У нас все будет хорошо. У нас все хорошо.
— Я знаю, — ответила я и улыбнулась ей.
— Увидимся позже на ритуале, — сказал Люк и одарил ее теплой улыбкой. — После этого ты почувствуешь себя лучше. Как всегда.
— Мы все почувствуем, — ответила она. — Я начинаю думать, что это один из способов для Высших дать нам небольшую дозу того, что они дают Уиллоу. Тем не менее, это работает. Мы могли бы восстать, если бы у нас этого не было.
Я кивнула и подумала об этом, и это действительно имело смысл. Я проводила ее взглядом и повернулась к Люку.
— Это правда? Ты так себя чувствуешь после ритуала? — спросила я.
— Это очень бодрит, — кивнул он, затем соскользнул со скамейки ко мне. Наши колени соприкоснулись, и он потянулся, чтобы положить руки мне на бедра.
— С другой стороны, я могу вспомнить еще несколько вещей, которые заставляют меня чувствовать то же самое.
— Значит, ритуал заставляет тебя чувствовать, как будто тебе сосут член? — спросила я и провела языком по губам, чтобы подразнить его. Я наклонилась вперед, мое лицо оказалось всего в паре дюймов от его, и посмотрела ему в глаза.
— Возможно, мне придется чаще присоединяться к тебе, если это так приятно.
— Кто сказал, что ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо, обхватывая губами мой член, мой котенок?
В его глазах светился юмор, и я вспомнила, как жестко скакала на нем утром, мои бедра прижимались к его, когда солнце заливало нашу квартиру. Но это было неправильно, совсем неправильно. Мы с Люком никогда не жили вместе, и у нас никогда не было маленькой кошечки, хотя я ее помнила. Ее звали Пиксель.