— Тебя не было в спальне прошлой ночью.
Софи вздрогнула при раскатах обвиняющего баритона ее дядя. Она только вышла из комнаты, которую делила с Рейчел и собиралась спуститься, но дядя Барнаби стоял в нескольких шагах внизу на лестничной площадке, загораживая дорогу, с темными волосами, массой взъерошенных волн, которые рассыпались над его воротничком, отделенные от его бороды, хмуро глядя из-под квадратной твидовой шляпы. И она заметила по мокрым краям брюк и по грязи, которая заляпала его рубашку, что он уже какое-то время трудился в поле. В то время, пока она спала, восполняя недостаток сна от странной прогулки по торфяникам.
— Ну, девочка? Где тебя носило, когда ты должны была быть в постели?
— Я…э…да, — она вдохнула и сглотнула. — Я не могла заснуть после того, что видела прошлой ночью. Или думала, что видела, — поспешно добавила она, когда в его глазах промелькнуло нечто зловещее. Что же ему сказать? Определенно не то, что она заблудилась на пути к Блэкхит Мур и оказалась на коне незнакомца и только в ночной рубашке и халате.
— И? — продолжил он, требовательно рявкнув.
— И…ну…Я прогулялась по пляжу, — все-таки полуправда. Она, в конце концов, постояла, глядя на воду прошлой ночью, только чтобы признать, что совершила ошибку, — мне надо было убедиться, что мои глаза меня обманули, как Вы и тетя Луиза мне сказали, и не было трагического происшествия, которого я опасалась.
Его лицо напряглось, ее дядя поднялся по ступенькам, перешел через лестничную площадку, и остановился перед ней.
— Что ты видела?
Сердце Софи сильно билось о ребра. Она покачала головой, больше от страха, нежели в ответ на вопрос. Почему у него такой вид, угрожающий и злой, и…почти боязливый?
Он был словно бродячая собака, которая щелкала зубами, когда была напугана, и рассматривала всех и вся, как угрозу.
— Я…я ничего не заметила, дядя Барнаби. Совсем ничего. Вода была темной, береговые огни были там, где должны были быть. Я…должно быть мне приснилось это.
Он выпрямился, но подозрительно смотрел на нее.
— А почему тебя так долго не было? — А откуда он знал, сколько ее не было? Он ее ждал, слышал, когда она вернулась? Она не могла не думать о том, что он делал все это время.
— Я заснула, — ответила она. — Я не могу сказать, сколько я спала.
— На песке?
— Да, на песке. Как только проснулась, я вернулась в дом. Я не знала, что Вы тоже не спите, — она попыталась улыбнуться, — если бы я знала, то предложила бы Вам чаю.
Он ничего не ответил. Он задумчиво смотрел на нее, его глаза были полуприкрыты нависшими веками. Софи боролась с потребностью съежиться. Благословенное облегчение пришло вместе с голосом и шагами тети Луизы внизу.
— Софи? Дорогая, ты уже встала?
Сначала появилась мягкая шапочка, которая подпрыгивала по мере того, как она поднималась. Потом появилось ее лицо через стойки перил, и она застыла.
— Барнаби, что ты делаешь здесь в доме? Я думала, что ты и Доминик пасете овец на южном пастбище сегодня.
— Да, — его ботинки громко стучали по деревянным половицам, он повернулся и прошел к лестнице, — Скажи своей племяннице, что небезопасно бродить по ночам, несмотря на то, что ей может показаться из окна, или она может пострадать.
Он и тетя Луиза обменялись мрачными взглядами, когда он проскользнул мимо нее по лестнице. Подбородок тети Луизы дрогнул, и она повернулась в сторону Софи.
— Боже, нет, Софи. Это небезопасно. Ты выходила прошлой ночью? Ты не должна даже думать о том, чтобы снова так поступить, — она поспешно прошла оставшиеся ступеньки. Схватившись за перила, она посмотрела встревоженными глазами на Софи, и, задыхаясь, сказала, — Обещай мне Софи. Обещай мне, что ты не будешь так глупо вести себя снова.
Софи пообещала, но настойчивая просьба тети Луизы вместе с серьезным предостережением дяди Барнаби вызвали острое любопытство и заставили поразмыслить, не найдет ли она подходящий повод для того, чтобы нарушить свое обещание. И скоро.
Беспокойный ветер волновал воду, разметая волосы Чада и надувая парусом его рубашку. Жмурясь под порывами ветра, он глядел на береговую линию позади границ Эджкомба.
Что насчет тех рассказов мисс Сент-Клер о том, что береговые огни были перенесены? Явно, что ни один из кораблей не напоролся на подводные рифы прошлой ночью. Но не мог ли он причалить где-то рядом, люди безопасно разгрузили незаконный груз, и корабль отплыл, не обнаружив себя? И где они оставили бы такой груз?
Не использовали ли имение, несмотря на категорический отказ Чада разрешить подобное оскорбление памяти отца?
Мальчиком он облазил все подвалы и сады в поисках легендарного туннеля, который, по слухам, использовался пиратами несколько сотен лет назад. Но, к своему юношескому разочарованию, он ничего не нашел.
Со своего выгодного положения он заметил, что воды не настолько спокойны или ясны, чтобы корабль мог безопасно причалить к другому месту, кроме бухты Пенхоллоу. Вероятно, возле воды он смог бы найти что-то еще. Он слегка наклонился, глядя на бьющиеся волны. Под ним тянулись сотни футов или даже больше узких выступов, острых как бритва горных хребтов и скользкого обрыва. Зрелище захлестнуло его чувствами, а зрение затуманилось. Он почувствовал головокружение, дезориентацию…
— Лорд Уайклифф?
С тревожным вскриком он обернулся, ненадежно зашатался и постарался удержать равновесие.
ГЛАВА 4
— Мисс Сент-Клер? Милосердный Бог, не подкрадывайтесь к мужчине вот так!
— М-мне так жаль. Я не хотела Вас напугать.
— Напугать меня? Из-за Вас я чуть не свалился с края обрыва. Какого дьявола Вы здесь делаете? И если Вы не возражаете, можете меня теперь отпустить.
Ее сердце скакнуло к горлу, Софи поспешно бросилась к нему, когда ей показалось, что граф упадет с обрыва, и теперь стояла, сжав его руку своими ладонями.
— О, да… извините. Но, вероятно, вам не следовало стоять так близко к краю.
В его глазах промелькнуло раздражение. Мускулы на его предплечье напряглись под ее ладонями.
Она разжала свои пальцы и отступила на шаг.
— Я… пришла поблагодарить Вас за прошлую ночь и… извиниться. И… — она замолчала, не зная, что еще сказать.
— И что мисс Сент-Клер?
Его тон заставил ее вздрогнуть, гнев обострил его прекрасные черты, что заставило ее пожалеть о том, что она поддалась порыву прийти сюда этим утром.
Такой же мрачный, как и шторм, который собирался за ним, граф стоял, ожидая со сложенными на груди руками, его бровь изогнулась, а взгляд осматривал ее без малейших признаков нетерпения. Днем он был даже более великолепным, чем она думала, его тело было высоким и худым; его нос, скулы и твердая челюсть явно выделялись на красивом лице; глаза были цвета выдержанного янтарного коньяка. Ветер взъерошил его светлые волосы, а также…боже мой… его рубашку. Софи отвела глаза, но прежде, она успела заметить в подробнейших деталях его мускулистый торс, усыпанный завитками блестящих золотых волос.
— Ну. Мисс Сент-Клер? — он стянул края рубашки вместе и стал застегивать пуговицы.
С румянцем на щеках она попыталась собраться с мыслями.
— Я принесла Вам булочки.
— Простите?
— Булочки. Моя тетя испекла их утром. Много. Для таверны. Она иногда снабжает таверну выпечкой. Я не думаю, что она заметит отсутствия нескольких, так что я выхватила их горячими из печки, и ну… вот они.
Милостивые небеса, она лепетала, как дурочка. Она повернулась и отошла на несколько ярдов, подняв корзинку, которую поспешно выронила, когда подумала, что граф может упасть.
— Черная патока, — она протянула корзинку с неуверенной улыбкой. Ветер попытался сорвать шапочку с ее головы. Она придерживала край свободной рукой и подняла корзинку еще на дюйм.
— Они просто замечательные, правда.
Нахмурившись, он потянулся за ними, глядя на полотно, которым она прикрыла булочки, и веточку вереска, которую она положила сверху. Когда он не улыбнулся, и выражение лица все еще оставалось недоуменным, она почувствовала всю глупость того, что принесла подарок. Булочки? Она жалела, что положила еще и вереск.