Деленн колебалась только одно мгновение. — Капитулируем.
Совет взорвался. — Что? — Шакири. — Деленн, я советую вам… — Моранн. — Возможно, какой-нибудь договор… — Хедронн. — Необходима проверка… — Копланн.
Но ни один из них не говорил с такой силой и властностью, как это сделал Синевал. — Капитуляция? — Он медленно выговорил слово, словно пробуя его на вкус. — Капитуляция?
— Если мы и окажемся виновными в разрушении планов вселенной, у нас нет другого выбора. Мы примем позор и вину, что последуют за этим.
— Капитуляция? — продолжал Синевал. — И вы посмеете, сатаи Деленн, встать перед моим экипажем и сказать им, что они напрасно сражались и умирали все эти три года? Вы посмеете встретиться с мужем и дочерью алита Ташины с«Дралафи»… чтобы сообщить им, что её смерть была ошибкой? Недоразумением? Канцелярской ошибкой?
— Мы не совершенны, Синевал, — сказала Деленн, слегка отступив назад под напором его слов. — Мы…
— Вы сказали нам, что эта война — святая! Вы сказали нам, что эта война — правильная, оправданна, добродетельна! Они убили Дукхата, сказали вы нам. Не спровоцированное и смертоносное нападение, сказали вы нам! И теперь… чтобы выполнить вашу месть, мы отбросили всё на три долгих года.
— И всё это было ошибкой? Нет, сатаи. Никакой ошибки.
— Я не буду стоять перед моим экипажем, перед друзьями погибших товарищей, и говорить им, что их смерть была бессмысленной, и мы должны сдаться.
— Я клянусь перед вами, перед Единственным и Девятью, перед самим Валеном… я лучше убью себя, чем я отдам такой приказ.
Оставляя за спиной шокированную тишину, Синевал ушёл прочь.
Через несколько секунд после его ухода Шакири засмеялся.
— И это то, что вы действительно чувствовали? — Слова Шеридана прорезали ледяную тишину тумана. Синевал посмотрел на него, в его тёмных глазах не было удивления.
— Да. Это правда.
— И вы никогда не задумывались о тех, кого убивали… о том, что делали?
— Конечно я думал об этом. Я всё прекрасно понимал. Я поступал так, как велела моя совесть и как диктовала моя лояльность. Я не мог бы встать перед своим экипажем и приказать им сдаться. Я бы никогда не отдал такой приказ.
— Что же, — внезапно сказала Лита. — Вам и не пришлось этого делать, не так ли?
— Нет, как оказалось, и если это что-нибудь значит для вас, Старкиллер… я не нанёс ни одного удара по вашему миру. Я мог бы, я должен был, и всё же это был не я.
Его глаза сузились. — Что это значит?
— Он говорит о своей мифической чести воина, — тихо сказала Деленн с некоторым сожалением в голосе. — Лучше смерть, чем позор? Печальный выбор. Тогда мы считали, что ваше обещание не больше, чем горделивое высокомерие. Мы не могли и представить, что на самом деле сделаете это.
Синевал захихикал. — Я и не делал.
Деленн вздрогнула. — Но… вы вернулись на свой корабль, и следующее, что мы узнали…
— Знать и думать, что знаешь, — это очень разные вещи, Деленн. Я пришёл сюда, чтобы очистить себя от тайн. От тайны, что я храню с тех пор. Сейчас время делиться тайнами, не так ли?
— После того, как я оставил зал Серого Совета…
… Я словно вихрь летел по коридору, аколиты торопливо уступали мне дорогу. Думаю, выражение моего лица едва ли успокоило их тревогу. Они наверное строили различные предположения по поводу того, что случилось. Я почти жалел их за невежество. Однако я всегда испытывал мучительное желание заранее знать свою судьбу, нежели идти вслепую.
И слова Ворлонцев…
Я миновал дверь, из которой недавно видел выходящей Деленн. Почему-то я остановился, задержал окрылённый гневом путь к своему кораблю. Я вновь чувствовал это… чувствовал то же присутствие, что и прежде. Кто-то древний, кто-то сильный, кто-то очень, очень чуждый.
- <Войди>, - сказал голос, говоривший из темноты с моим разумом. Я заколебался, озираясь, то на один, то на другой конец коридора. Там никого не было видно.
Я не хотел заходить. Я собирался вернуться на свой корабль и сообщить экипажу, какой идиотский приказ готовил для нас Серый Совет. Я слишком долго отсутствовал, хотя и обещал Калейну скоро вернуться.
И всё же, когда этот голос заговорил со мной, непреодолимые чары овладели моим разумом. Не осознавая до конца, что делаю, я вошёл.
Дверь, закрылась за моей спиной, но я не обратил на это внимания. Мой жезл был со мной. Я был хорошо подготовлен Дарханом, и был уверен, что мало найдётся таких, кто смог бы противостоять мне. И конечно никто из тех, что был сейчас здесь.
Комната была полностью погружена в темноту, и мои глаза испытывали некоторые трудности. Наша раса плохо видит в темноте, эту слабость я заметил уже давно и предпринял некоторые шаги, чтобы обойти её. Я мог видеть лучше, чем большинство моих соплеменников, но даже мне потребовалось несколько секунд, чтобы различить тёмные фигуры, перемещающиеся передо мной. Две из них излучали силу и дурные предзнаменования.