— Я... — он прервался. — То, что ты сказала... я не имел права...
— Имел. — сказала она, перебив его. Она говорила не властным тоном, но все же в ее тихом голосе чувствовалась огромная сила. — Ты имел право на каждое слово, и ты был прав. Я убила нашего сына. Это была жертва, которую я принесла бы, знай я об этом. Потом, после того что со мной сделали — — я больше не могу иметь детей. Ты был прав, злясь на меня.
Нет. В конце концов, нам придется восстанавливать все, что было разрушено.
Он просто смотрел на нее, оглушенный и не в силах подобрать слова.
И, на этот раз сделать, все лучше.
Она встала и медленно побрела прочь от него, ее длинная юбка вилась вокруг лодыжек, именно так, как отчетливо помнилось ему.
Я бы хотел провести это время с тобой. Я бы хотел провести с тобой столько времени, сколько смогу.
— Деленн! — позвал он. Она остановилась но не оборачивалась.
Джон... ничто не могло обрадовать меня больше.
— Думаешь, я вернулся бы ради кого—то другого?
Тогда она обернулась, и он увидел непролитые слезы в ее глазах.
На ее лице появилась несмелая улыбка.
И она шагнула к нему.
Синовал спокойно сложил руки на груди и огляделся. Его флот неспешно собирался, подтягиваясь из самых дальних уголков галактики. Наступало время финала. Он ждал достаточно.
Теперь он не спал, и потому не видел снов, но его бодрствование было наполнено видениями, что могли бы быть снами. Черный город и черное сердце над ним. Планета, превращенная в гигантское кладбище, умерщвленная вселенная, искаженное отражение самого Собора.
И Чужаки, существа что поклонялись смерти, и приносили только лишь разрушение там, где они проходили.
Всю его жизнь он ненавидел ворлонцев, питал отвращение к их манипуляциям и их холодному бесчувственному Порядку. Теперь, когда дело всей его жизни приближалось к кульминации, оказалось что его внимание требуется в ином месте. Биться с ворлонцами выпадет другим. Он должен сражаться в иной битве.
В этом была своя ирония, с оттенком горечи, пожалуй, но такова жизнь.
Кроме того, он почти что с нетерпением ждал этого.
— Вы готовы? — спросил он, не обращаясь к кому—то конкретно.
"Мы будем там."— сказал в его разуме голос одного из Изначальных. Они установили этот контакт чтобы говорить с ним. Собор, Исток и сам Синовал никогда не пользовались популярностью среди оставшихся Изначальных. Для молодых рас Первая Война была чем—то из далекого прошлого, похороненным в памяти расы, среди безотчетных страхов. Расы Изначальных это пережили, и многие из их рода были убиты и неохотно возрождены первыми Охотниками за Душами.
И все же они поняли. Ворлонцы убили Лориэна, Старейшего, и этому не было прощения.
Он отвернулся, рассматривая то, что он хотел увидеть. Сьюзен, отдыхающая, вернувшаяся с ее призрачной встречи с любимым. Он не хотел задумываться о ней, не сейчас. Она была вместе с ним столько лет — его совесть, его молодость. Он слишком часто отталкивал ее, всегда делая то, что он должен был сделать.
Шеридан и Деленн... Он хотел бы знать как проходит их воссоединение, но не мог вмешиваться. Это было их личным делом, если в эти дни что—то вообще могло быть личным.
Приближающийся корабль. Флаер.
Да.
Легкий след улыбки коснулся лица Синовала, и он пошел вперед, перешагивая пропасти и позволяя переходам и дверям Собора мелькать вокруг него. Он появился в одном из ангаров, материализовавшись в тенях как раз тогда, когда Маррэйн и Тиривайл сошли с корабля.
Никто из них не удивлялся, увидев как он появился из пустоты. И он и она слишком много повидали, чтобы удивляться этому.
— Сделано? — спросил он, обменявшись приветствиями.
Маррэйн улыбнулся. Он выглядел... более цельным, чем помнилось Синовалу. Между этим двоими появилась близость, которой не было раньше, и Тиривайл двигалась куда свободнее, словно сейчас она сбросила старую тяжкую ношу.
— Минбар в безопасности. — ответил Маррэйн. — По крайней мере — не в большей опасности чем остальные.
— Кое—что тебя отвлекло. — заметил Синовал. Они отправлялись на Минбар, чтобы забрать тело Шеридана. Это задумывалось как тайная миссия. К счастью, Марраго подменил его во всем, что потребовалось.
— Это было необходимо. — сказал Маррэйн. — Тут все прошло хорошо?
— Хорошо? — Синовал подумал о разрушениях, о уничтожении столь многого, бесценного и невосполнимого в Истоке. Он подумал о Шеридане, наполненном тьмой и сомнениями, и представил тяжесть его воссоединения с Деленн.
— Настолько, насколько можно было ожидать. — проговорил он. На этой войне все было инструментами, которые следовало использовать, и если каким—то инструментам суждено быть сломанными, исполняя их предназначение... пусть будет так.
— Мы готовы. — сказала Тиривайл. — Мы будем сражаться рядом с тобой.
— Я никогда не сомневался в этом. — ответил Синовал. Он и она стояли рядом, почти касаясь друг друга. Но все же не касаясь. — У нас есть немного времени. — сказал он, уловив следы того понимания, что появилось между ними. — Я бы посоветовал вам отдохнуть. Это может быть последним шансом что у вас есть.
Они коротко переглянулись между собой и кивнули.
Синовал подождал, пока они не ушли, а затем позволил себе улыбнуться. Все сходится вместе.
Затем он снова подумал о враге, о черном сердце, медленно бьющемся в небе.
— Я иду за тобой. — прошептал он.
Ему казалось, что черное сердце забилось чуть быстрее от этой угрозы, но был ли это вызвано страхом или нетерпением — он не мог сказать.
Все было так словно она попала в оживший кошмар. Тимов видела подобные катастрофы раньше, и чересчур много раз, чтобы оставаться спокойной. Сколько еще может вынести ее мир? Сколько еще огня и безумия? Казалось, что вновь вернулись Плакальщики Теней.
Конечно же, они не вернулись. Один взгляд в небо показывал ей истинную причину всего этого. И от этого кровь стыла в ее жилах. Она всегда была прагматичной. Мистическое и потустороннее никогда не волновало ее, и она всегда старалась игнорировать подобные вещи.
Теперь она уже не могла проигнорировать их.
Их маленькая и разношерстная группа упорно продвигалась к своей цели. Дурла держался впереди, хоть и не отрываясь особо далеко. Тени, которыми казались Безликие, перетекали вокруг них, не останавливаясь ни на секунду, все время меняя позиции. Они всегда были достаточно близко, чтобы защищать остальных от безумия. И все же Тимов была от них не в большем восторге, чем Л'Нир.
Нарнская девушка была рядом, как всегда молчаливая и отстраненная от происходящего.
За время их путешествия на них нападали трижды. В первый раз бормочущий безумец посмотрел на Тимов и рассудок ненадолго вернулся в его взгляд. Он был одет в форму дворцового стражника. Тимов показалось, что он был ей знаком. Тот помедлил, но когда он увидел, как двинулись размытые тени, он бежал с бессвязными воплями.
Ее ли вид был тем, что временно вернул ему разум? Или дело было просто в ментальной пустоте от присутствия Безликих? Тимов была бы рада верить в первое, но подозревала, что второе ближе к истине.